– Все? – всплеснула руками дама. – Но вы же разговаривали с ним около сорока минут! Как же ему быть с работой? С заграничной командировкой?
– Мама!.. – укоризненно сказала дочь.
– Я высказал предположение, что ему надо подлечить психику в санатории. Он, между прочим, со мной согласился. Это надо использовать. О заграничной командировке, полагаю, следует забыть. Если он поедет, то будет хуже. Что же касается предстоящего повышения по службе, то едва ли начальство отменит его из-за того, что ваш муж попросится отдохнуть и подлечиться в санатории. Ценных работников не загоняют до полусмерти. Вы, наверное, и не помните, когда он последний раз был в отпуске?
– Да, – кивнула дама.
– Ну вот. Значит, ему пора в отпуск.
Одеваясь, опытный Звонарев проверил карманы шинели, вытащил оттуда знакомый уже конверт и, строго насупив брови, вернул хозяйке.
* * *
Через несколько часов полковник Трубачев покончил с собой.
Утром на подстанцию нагрянули кагэбэшники. Они допрашивали Звонарева в кабинете заведующего, которого довольно бесцеремонно выставили за дверь. Пораженный известием о самоубийстве пациента, Алексей сразу же допустил ошибку: упомянул о его пистолете.
– А почему вы сразу не сообщили о нем – скажем, в милицию? – спросил, прищурившись, старший, человек с лицом, туго обтянутым кожей, как у египетской мумии, и длинными плоскими руками, представившийся капитаном Немировским. – Сделай вы это, человек был бы жив.
– Да, если бы он не выбрал петлю. Я думал: он военный, ему положено оружие.
– А откуда вы узнали, что он военный?
– Жена сказала.
– Зачем?
– Это вы у нее спросите.
– А вы разве не знаете, что наши военные, как правило, не хранят табельное оружие дома?
– «Как правило» – вы сами сказали. Но у каждого правила есть исключение.
– В чем же оно в данном случае, по-вашему?
– Ну… видимо, он особенный военный, – допустил вторую грубую ошибку Звонарев.
– А об этом кто вам сказал? – Немировский глядел в упор на Звонарева.
Алексей вспомнил вдруг откровенно неприязненный тон, которым покойник говорил о гэбэшниках, и замялся.
– Да так… сам догадался.
– Не ври! – хрипло прикрикнул на него верзила-чекист, сидевший сбоку стола. – Ты с ним беседовал сорок минут и не провел никакого лечения. О чем вы говорили? – Он, вероятно, играл роль так называемого «злого следователя».