– Только Минервой. – Он был честен: не сказал ни Венерой, ни Психеей. – Девой Палладой, это тебе под стать. Мудрой и беспощадной.
«Ну, пощади же меня, пощади!»
Они очутились в сердцевине Лабиринта. Клеменс знал короткую дорогу и никогда не путался. Втолкнув Долли между двумя лопастями платана, он начал немилосердный допрос, одновременно с ласковым, но откровенным нападением.
– Кто будет новым английским премьером, когда Веллингтон окончательно утомит парламент своей прямотой?
– Лорд Грей, полагаю.
– Ваш любовник?
– Платонический.
– Не лгите.
– Платонический.
О да! Он готов поверить. Голодна, как тигр в зверинце. А муж почему не трудится?
– Мадам, заведите себе кого-нибудь и немедленно, – потребовал канцлер. – Воздержание портит здоровье.
Долли осторожно укусила его за нижнюю губу.
– Меня всегда удивляло твое умение выпячивать губы. Ты же не Габсбург.
– Я – нет. Но бабушка или мать могла на мгновение привлечь внимание одного из высочеств. – Клеменс самодовольно хмыкнул. Столько лет защищая августейший дом, он считал его своим и почти не скрывал досады, что сам не сидит на троне. Жаль, да?
– Как ты тут очутилась? – даже теперь Меттерниха интересовали подробности. – Не говори, что письма виной.
Долли вскинула голову, стараясь уберечь прическу от его рук.
– Я проездом в Варшаву на коронацию.
– Ваш император намерен короноваться? – А то он не знал! Помимо официальных каналов есть дипломатическая почта, которую следует перлюстрировать. – Но польская корона в Кракове. А Краков у нас.
– Нет нужды, – Долли все-таки тряхнула головой. – Кого интересует корона бунтовщиков? Теперь для двух народов есть только один венец – русский императорский.
«Это мы еще посмотрим!»
– А твой муж? – вслух спросил канцлер. – Разве его отпустили из Лондона?
Долли покачала головой, уже склонившейся на его плечо.
– Нет. Он посол. Но я-то статс-дама императрицы и могу присутствовать. Было бы большой ошибкой пропустить такое зрелище.
Клеменс был с ней согласен. Он, конечно, не стал открывать своих карт. Русские играют в Польше одну партию. Просто грешно не играть другую. Но столь же грешно рисковать головой, которая ему так дорога!
– Когда будешь на церемонии, стой подальше от императорской четы, – предупредил он. – Мало ли что.
Казалось, княгиня Ливен не придала словам любовника особенного значения. Куда больше ее интересовало то, что происходит сию секунду. А сию секунду Клеменс был на высоте. Значит, церемония коронации, Варшава, поляки, августейшая семья – подождут.