Проснулась я на следующий день в стенном шкафу. Что произошло, почему я ночевала в шкафу, вспомнить не могла. Алена все разъяснила. Вчера я обиделась, на кого и на что, никто не понял, только вдруг я начала ругать всех последними словами и угрожала побить. Загнала на кухню и закидывала из коридора сапогами, бегала со скалкой в руках за другом детства, в прошлом исполнявшим в играх роль Тиля Уленшпигеля, а теперь чахлого, постриженного скобочкой уродца, не к месту ляпнувшего что-то про жидов. Выясняла во дворе отношения с гопниками, его защитниками, немного полежала в снегу, чтобы охладиться – не по собственной инициативе, конечно. Грустная и промокшая, вернулась в квартиру, сказала, что ухожу, зашла в шкаф и закрыла за собой дверь. Алена решила меня не тревожить, а когда потом заглянула в щелку, увидела, что я сплю. Мы посидели, попили чайку, я помогла ей разгрести квартиру и пошла к себе. Через несколько дней Алена уехала к отцу.
Конец ознакомительного фрагмента.