Ветер частенько рвал провода на ветке, ведущей в Поляны, и
монтёрам из райцентра было за счастье избавиться от этого чемодана
без ручки. Теперь любая проблема была локализована внутри деревни,
искать повреждения за её пределами не приходилось.
По пути к администрации я внимательно осматривал провода в
поисках порыва, но коммуникации были невредимы. Дверь в здание была
открыта и, ещё издали я услышал характерный рёв. Значит, Егорыч уже
там и завёл генератор.
Так оно и оказалось. Старик вышел из дверей как раз в ту минуту,
когда я подошёл.
— Хорошо было, когда Генка занимался. Он аккумуляторы постоянно
проверял, — вместо приветствия сказал Егорыч, вытирая руки ветошью.
— А я забываю, бегаю сюда, когда уж вообще света нет.
Он покосился на дверь:
— Не забыть бы заглянуть к вечеру…
Витька не приехал ни в этот день, ни на следующий, и Зойка стала
волноваться. Каждые полчаса она выходила на околицу и
прислушивалась, не рычит ли вдали мотор «Газели». Но «Газели» не
было. Я посмеивался:
— В твоём посёлке решили тебя здесь замуж выдать.
— За кого? — ахала Зойка. — Эт за тебя штоль? Да зачем ты
мне?
— А куда тебе деваться? Бросила тебя родина, поедешь со мной в
Москву, — продолжал я подшучивать.
А Зойка вдруг посерьёзнела.
— Да ты же не возьмёшь.
И взглянула исподлобья, а я смутился, но выкрутился:
— Конечно, не возьму. Я здесь с тобой останусь… зачем мне та
Москва?
— Бросишь родину, значит? — вернула мне камешек Зойка.
А Витька не приехал и на следующий день. Вот-вот должны были
подъехать Сергей Иванович с Игорем, и я их очень ждал. От скуки мы
с Зойкой порыбачили пару дней, потом оказалось, что в озере
неподалёку расплодились раки, и мы наловили их целое ведро.
С каждым днём холодало. И хотя для осени было рановато, её
дыхание уже чувствовалось: даже в дни, когда прояснялось, тепло не
становилось. Мы кутались в свитера и кофты, по ночам залезали под
стёганое одеяло, которое Зойка притащила незнамо откуда, и
согревали под ним друг друга тёплыми телами.
Прошла неделя, потом ещё одна. Не было ни Витьки с «Газелью», ни
моих мужиков с весельем и бесшабашностью. Теперь уже волновалась не
только Зойка, но и я. Однажды, когда мы с Зойкой и Егорычем сидели
втроём на завалинке, издали донёсся звук мотоцикла. Первая услышала
его Зойка и перебила Егорыча, рассказывающего какую-то байку из
своей молодости: