Дома я допросил всех, не видели ли Игоря, но и Зойка, и Генка
только смотрели на меня удивлённо, а Генка спросил:
— Да откуда ему здесь взяться?
Что это было? Видение, мираж, какой-то психологический феномен?
Может, я бредил?
Следующей ночью я проснулся от яркого света. Наша кровать стояла
прямо у окна и, открыв глаза, я увидел потрясающую картину —
тысячи, а то и десятки тысяч падающих звёзд. Они заполняли всё небо
и излучали сияние, сравнимое с дневным светом, правда, свечение их
было холодным, голубоватого оттенка.
Я толкнул Зойку, и мы молча любовались этой картиной несколько
минут, затем, не сговариваясь, вскочили и, едва прикрывшись,
выбежали на улицу. Следом выскочили и Генка с Томкой. Звёзды летели
и летели по небосводу.
— Что это? — спросил ошалевший от величия увиденного Генка.
Я развёл руками.
— Может, метеоритный поток?
Так мы и не выяснили ничего. Посидев и поболтав немного,
разошлись спать. А звёзды всё неслись и неслись, и до самого утра в
окно лился голубоватый призрачный свет.
К началу октября мы более или менее неплохо устроились в двух
домах. В одной комнате жили мы с Зойкой, во второй Генка с Тамарой,
в третьей дед Мазай с Егорычем, бабка Таисия занимала отдельную,
самую маленькую. Витёк, как его все стали называть, поселился в
соседнем доме при ферме, где у него была отдельная небольшая
комната. Его обязанностью было следить за отоплением, пожарной
безопасностью и режимом освещения.
Электроэнергии, благодаря увезённой из воинской части цистерне с
соляркой, у нас было в достатке. За работой генератора следил
Егорыч. Цистерну нам удалось закатить прямо в помещение
администрации, где Егорыч поддерживал приемлемую температуру.
Однако с топливом ожидались проблемы. Генка считал, что его нам
хватит на пять лет:
— Это армейское топливо, у него срок хранения повышенный, потому
что в составе нет присадок. Но всё равно это пять лет максимум, ну,
может, ещё годик-другой будет гореть с потерей качества.
— А дальше что будем делать? — спросил я.
— А дальше, — сказал Генка, — вот что: нам за эти пять лет
необходимо разработать устройства, которые будут давать
электричество каким-то другим способом. Иначе — вечная жизнь в
темноте при лучине.
— И как же мы будем это делать? Есть предложения?
— Предложение у меня одно, Стас: ты, как самый образованный,
будешь заниматься разработкой таких устройств. Два-три года тебе
впритык, больше дать не могу.