«Шерлок Холмс» подмигнул мне и сунул в руки потёртый общагинской
жизнью, чуть-чуть почерневший снизу эмалированный чайничек. А на
кухне тем временем было не протолкнуться. Многие только-только
пришли с работы, поэтому кто варил макароны, кто жарил картошку,
кто также как и я толкался перед плитой с чайником.
– Привет, Феллини, – поздоровался со мной высокий и крепкий
парень из нашей съемочной бригады, который всю смену толкал по
рельсам «Долли», то есть операторскую тележку. – Ну, ты сегодня и
учудил. Такого насочинял, что я еле держался, чтобы не заржать.
Василич такой: «не дёргай телегу, кати плавней», а меня от смеха
распирает. Ха-ха.
– Напомни, как тебя? – я протянул руку для рукопожатия.
– Андрюха, – сжал он мою ладонь своей огромной «лопатой». –
Только тут по студии слухи гуляют, что Быкова хотят с проекта
турнуть.
– Наслышан уже, никому не верь, прорвёмся, – буркнул я и
поставил чайник на освободившуюся конфорку.
И пока я ждал на кухне, когда закипит вода, в комнате моего
«армейского друга», имя которого всё ещё оставалось загадкой,
произошли некоторые перемены. Проснулся некий Серёга, недовольный
паренёк в пиджаке со вчерашней гулянки. Он учуял запах свежих
пряников и с личной кружкой тоже уселся за стол. Кормить его не
очень-то хотелось, ведь его неприятная худая брезгливая физиономия
с жидкими сальными волосами настораживала и раздражала. Раздражало
занудство и нескрываемое высокомерие, исходившее от него, а
настораживало чувство того, что этот тип самый что ни на есть
подлец и «стукачок». Однако гнать его из собственной комнаты я не
имел никого права.
– По какому поводу прянички? – улыбнулся сосед моего друга. –
Проставляешься за первый рабочий день? Так это вообще-то не
пряниками делается.
– Слушай, Сергей, а ты часом не заместитель директора
«Ленфильма»? – не выдержал я такой наглости. – Нет? Может быть, ты
кадрами заведуешь, или я попал на работу по твоему личному
рекомендательному письму, и теперь обязан тебе «поляну» накрыть в
ресторане?
– Чё начинаешь-то? Пошутить уже нельзя, – забухтел он. – Генка,
скажи ему.
– Между прочим, Яныч прав, – недобро прорычал мой друг Геннадий.
– Что-то часто ты в последнее время стал «садиться на хвоста».
Вчера все скидывались на «сабантуй», а ты «свои кровные зажал». И
сейчас чем-то недоволен. У нас дружеский деловой разговор, а не
пьянка.