И вроде я видел момент удара и понимал, что надо делать, но
немного позабыв боксёрские навыки, с большим трудом, нырнув вниз,
ушёл от кулачища, который просвистел над моей макушкой. Зато в
следующее мгновенье чётко сработали мои боевые рефлексы, и я
автоматически пробил, завалившемуся на бок мордовороту прямо в
подбородок. Шлёпок кулака о красную глупую морду вышел звонкий, но
не такой сильный, как хотелось бы. Однако бугай скорее по инерции,
нежели от удара, рухнул и очень прилично впечатался головой в
капитальную бетонную стену общаги.
– Б…ть! – застонал он и из всех комнат стали выглядывать
любопытные жильцы, среди которых превалировали девушки.
Кстати, из комнаты Тони, выглянула она сама собственной
персоной. И одета Антонина была в лёгкий короткий халатик, что
прозрачно намекало на то, что этот мордоворот либо её парень, либо
ещё один любовник, либо вообще муж. Почему бы и нет?
– Всё в порядке, товарищи! – сказал я, улыбаясь, как будто
нахожусь на съемках боевика. – Мы с каскадёром отрабатывали
элементы сценической драки. И ещё, милые барышни, у меня к вам
срочное объявление: «Завтра для кинопробы в 1-ый павильон требуются
пять девушек модельной внешности. Всех желающих жду на проходной
«Ленфильма» к 9-и часам утра с паспортом. Оплата по договору после
съемочной смены, спасибо за внимание».
И как только двери закрылись, бугай снова завёл свою
шарманку:
– Чё у тебя с Тонькой было, сука?
– Я за суку, тебя сейчас в окно выброшу, каскадёр недоделанный,
– рыкнул я и отвесил, лежащему на полу балбесу смачного пинка под
зад.
– Гришенька, – по актёрски запричитала Тоня и бросилась
успокаивать ревнивого мужика.
А я, сочтя миссию выполненной, откланялся и пошёл к Генке пить
чай.
***
Утром следующего дня, когда солнечный луч упал на моё лицо, и
разлепились мои заспанные глаза, голова гудела так сильно, словно я
отпахал несколько часов в шахте на обойном молотке, а после выпил с
шахтёрами пару бутылок водки на троих. Мышцы тела, кстати, тоже
гудели и ныли. Но самым необычным было не это. Комната, где я
очнулся, была не моей и не Генкиной. Я разглядел странный низкий
потолок, простенькую старенькую мебель и нащупал тело дородной
обнажённой женщины, которая прижималась ко мне одним боком.
«Что же вчера произошло? – простонал я про себя, стараясь
аккуратно вылезти из-под одеяла, чтобы не разбудить странную
незнакомку. – Итак, мы пили чай, затем я ещё раз поругался с этим
занудой Серёгой, а потом в гости нагрянули, одетые в красивые
платья местные девчонки-актрисы, которые были согласны сниматься у
Леонида Быкова прямо здесь и сейчас. А что было потом? А потом
кто-то из них принёс бутыль мутной жидкости, и вот дальше я уже
ничего не помню».