Монтажная аппаратная №3, куда я стремительно прилетел из
лаборатории с новенькой, пока не порезанной на части киноплёнкой,
представляла собой продолговатый кабинет с полками, шкафами,
небольшим диванчиком, тремя креслами и металлическим монтажным
столом производства нашего местного завода «Ленкинап». Выглядело
это «чудо света», как очень большой катушечный магнитофон, к
которому присобачили маленький экранчик. И кстати, киноплёнка
заряжалась примерно так же, как в магнитофоне, проходя извилистый
путь между нескольких валиков. Леонид Быков тем временем, удобно
усевшись в кресле рядом с незнакомым молодым сотрудником
кинокомпании, кивнув мне, предложил занять место на диване, чтобы я
поменьше отсвечивал.
– Это ты, что ли, Феллини? – усмехнулся белобрысый худощавый
парень, одетый в белый халат.
– Я, я, натюрлих, – хохотнул я. – Крути бобину, товарищ
монтажёр, а то время идёт, а работа стоит. Мне ещё сегодня в своей
коммунальной квартире предстоит трудовой подвиг - вымыть пол на
кухне, в коридоре и в одном укромном «красном уголке». Оказывается,
по графику на этой неделе моя очередь.
– Бывает, ха-ха, меня кстати Костик зовут, – представился
парень. – Тут про тебя такие слухи ходят, что я думал ты -
постарше.
– Очень приятно, а меня не зовут, я сам прихожу, – захохотал я.
– И как видишь, я - помладше. Не отвлекайся от основного
процесса.
– Вы оба поменьше ля-ля-ля, поменьше отвлекайтесь, стажёры, –
заулыбался Быков. – Даже странно, что мне главным оператором не
назначили ещё одного пионера, кхе. Поехали, Костик, крути плёночку
вперёд.
Паренёк в халате нажал кнопку, и в мониторе замелькала с большим
количеством артефактов чёрно-белая картинка нашей вчерашней съемки,
и послышался звук, записанный с одного внешнего микрофона. И первым
делом в динамике зазвучал мой командный голос: «тишина на площадке,
камера, мотор, начали».
Своё обещание, отпустить меня в субботу пораньше, Леонид Быков
выполнил с точностью до одной минуты. Как только часы пробили
полдень главный режиссёр, пожав мою руку, произнёс: «Топай домой,
Феллини, только в понедельник утром на худсовет не проспи». Я же,
пробурчав, что прибуду на киностудию ещё в воскресенье вечером,
выпорхнул на свободу с чистой совестью.
Кинопробы в целом удались на славу, стоило признать, что наша
творческая группа потрудилась достойно. Жаль, что нельзя было на
готовые смонтированные эпизоды наложить музыку и шумовые эффекты,
как это делал в своих лентах Гайдай, подчёркивая смешными звуками
разные комичные гэги. Ведь кинопроба - это всего-навсего рабочий
материал для начальства и задействовать целую студию переозвучки на
такую вещь, являлось непозволительной роскошью. Кстати, мне
приходилось видеть, как подобную работу выполняли мэтры
отечественного кино, так вот - наши фрагменты были на порядок
сделаны качественней. По этому поводу Быков мне и монтажёру Костику
заявил: «С меня, стажёры, спрос особый».