Тучки набежали плотнее, словно пытаясь окончательно закрыть
своей серой пеленой последние проблески света, дождь с каждой
минутой всё усиливался, превращаясь в настоящий ливень. Копыта
лошадей вязли и смачно чавкали по лужам, разбрызгивая грязь по
сторонам. В этой грязи и сырости стало совсем не уютно. На лес
окончательно опустился поздний вечер. Заметно похолодало, как будто
осень решила прийти намного раньше срока. Мокрые свиты разбухли и
потяжелели. А лес угрожающе подступал со всех сторон. Люди зябко
кутались в промокшую одежду. Один только Лори не выказывал ни
малейших признаков беспокойства, хотя был одет легче всех.
Казалось, что ни дождь, ни холод ему были нипочём.
- Ты там часом не озяб голяком то? – обернулся к нему Бажен, -
На вот, хоть рубашонку накинь, - старый дружинник протянул знахарю
свою запасную рубаху.
- Нет, мне терпимо, я же с севера, - отвечал тот, - Но за заботу
благодарю.
- Благояр, может привал устроим, обогреемся и переждём непогоду?
– спросил Гулен.
- Нет. Не будем терять время. Вот доберёмся до села, там и
отдохнём и отогреемся. Мы ведь уже почти у цели.
Все молча двинулись дальше. Наконец, разразилась настоящая
гроза. Похоже природа решила окончательно испытать людей на
прочность. Свинцово-серый небесный свод озарился яркой вспышкой
молнии, которая на миг буквально разрезала его надвое узкой
ослепительной нитью. Тот час же где-то вдалеке раскатисто прогремел
гром.
- Ну и погоду послали Боги в разгар лета! – ворчали отроки,
беспокойно оглядываясь по сторонам, - Жуть какая-то! Словно поздняя
осень.
- Не отставать и не растягиваться, - энергично командовал кмет,
- Держитесь плотнее. Не раскисайте, село должно быть уже где-то
совсем рядом.
- Да в такую погоду мы его у себя под самым носом не разглядим,
- тихо проворчал Драган, - Как бы нам мимо не проехать. Гляди в оба
– Ярёма.
Впереди всех теперь ехал Ярёма. Зорким намётанным глазом
бывалого охотника и следопыта он выискивал в полутьме раскисшую от
дождя тропу.
- Глядите, какая чудная птица, - остановился вдруг он, указывая
на большого старого ворона, сидевшего на толстом берёзовом суку,
прямо над дорогой.
Птица сидела поразительно неподвижно, не обращая внимание на
дождь и на то, что по его мокрым чёрным перьям струйками стекала
вода. А его тёмный глаз, казалось, внимательно и неотступно следил
за путниками.