— Где моя ыса?! — невзирая на дикую боль, я набрала в лёгкие
воздуха и заорала.
Попыталась орать, если честно. Получилось не очень, но в ответ
воцарилось молчание. Кажется, меня всё же услышали.
Спустя несколько долгих минут, мне показавшихся вечностью,
наверху раздался страшный грохот, потом громкий крик, мужской стон,
завершившийся звуком падения тела. Совсем близко раздались шаги,
отвратительный лязг стали, чем-то похожий на скрежет огромных
зубов, и по глазам полоснул ослепительный свет.
— Вот ты где... — прямо над головой раздался приятный низкий
голос. Я мгновенно узнала его мягкий мурлыкающий акцент. —
Искательница приключений. Очень больно?
Хороший вопрос. За который ужасно хотелось дать в морду. Жалко,
сил больше не было. Свет разом ослаб, будто солнце закрылось
тяжёлыми тучами. Я, наконец, проморгалась, с усилием подняла взгляд
и тут же упёрлась им в синелицего. Руки, впрочем, у него тоже были
вполне себе синие.
Он сидел в нескольких метрах над моей головой, в круглом люке на
корточках, как лазурный петух на насесте, и руками придерживал
тяжёлую крышку. Куда это меня запихали зачем?
— Ысу твою я нашёл, она здесь. — он произнёс примирительным
тоном. — Не кричи и не дёргайся больше, я сейчас тебя вытащу.
Хорошо?
— А то что? — выдавила из себя и закашлялась. Кажется,
кровью.
— Будет больно? — он тихо спросил. Мне на секунду вдруг
показалось, что на синем лице промелькнуло вполне явно заметное
сожаление. — Я же просил никуда не ходить.
— Ты сказал ещё, что бегать за мной будет некому, — невзирая на
боль, я не удержалась, наблюдая, как синий крепил крышку люка, а
потом осторожно спускался по скобам в стене.
— Больше некому. Вот теперь уже точно.
— Вор у вора ворону украл... пробормотала я, закрывая глаза. Как
там моя бедная ыса?
Вор снял с меня путы липкого скотча, умело и быстро ощупал,
ругаясь сквозь зубы на своём низко мурлыкающем языке, выразительно
и красноречиво.
Понятное дело, избитая и переломанная девица в цене очень сильно
упала. И о шантаже говорить теперь не приходилось. Одно меня
обнадёживало: вряд ли бы он стал так долго возиться со мной, если
бы собирался отправить в расход. Или продать чёрным
трансплантологам. Я где-то слышала, что белокожие люди на этом
рынке до сих пор весьма ценятся.
Нет. Надо срочно учиться падать вовремя в обмороки. Потому что в
сознании путь мой наверх походил на самую изощрённую пытку. Даже
думать сейчас было больно.