Он секунду
помолчал, а потом появился у меня на ногах, и тут же улёгся,
вылизывая шёрстку и поглядывая на меня.
— Как
оказалось, позже она нашла ещё один способ разделения. Но проверить
его не могла по известным причинам, симбионта у неё уже не было.
Вот этот второй способ мы, возможно, когда-то опробуем.
— Мне
придётся умереть? — усмехнулся я. — Или он гуманнее?
— Про
гуманность не скажу, — не поддержал шутку кот, оставаясь серьёзным.
— Для всех, кого ты знаешь, ты умрёшь. Точнее, пропадёшь без вести.
Для этого тебе просто нужно самому будет стать богом. А два бога в
симбиозе быть не могут, нас разделит само мироздание. Разорвёт нашу
связь. В принципе, я мог бы возвысить тебя прямо сейчас, но это
будет неправильно. Не факт, что сработает. Так что будем ждать.
Шансов, что ты возвысишься, не так уж и мало.
— Кстати, —
обратился я к Антону Сергеевичу, сидящему на нижней полке напротив
меня, вспомнив, что меня интересовало. — А как вообще определили,
что во мне есть какая-то непонятная божественность? Что это вообще
такое?
— Ну, на
самом деле ты далеко не уникален, — тоном нудного препода начал
старик. — Божественность просыпается примерно в каждом пятисотом
маге. И практически всегда дальше ничего не происходит. Появляется
какая-то способность, реже две. Их даже можно развить немного,
труды на эту тему тоже есть. Просто обычно они проявляются в
глубокой старости. Ты первый зафиксированный случай, насколько мне
известно, получения таких способностей в молодости.
— Это
хорошо или плохо? — осторожно уточнил я.
— Сложно
сказать, — вместо деда ответил Владыко. — Существует версия, что
старики просто не успевают развить свои божественные способности
для возвышения. Умирают раньше. Но данный случай явно не твой. У
тебя, по идее, времени море. Потому к тебе столь огромный
интерес.
Он
продолжал что-то объяснять, но я резко перестал слушать. Меня
просто накрыло ощущением опасности. Это она, моя личная
приобретённая божественная способность, одна из трёх. И я тут же
напряг свою первую способность, уже свою, ранее мне её поддерживал
Мангуст. И постарался просмотреть дальше, чем на тридцать
секунд.
Вероятности
ветвились, взрывая мозг переизбытком информации, но оно того
стоило. Через пятьдесят секунд наш состав сходил с рельс, вагон
кувыркался, и мы разбивались, кроша кости о всевозможные
выступающие углы и прочие железки вагона. Выживал я один, меня
спасал костюм из мира Правнука.