Андрей снял крышку и вздрогнул. Серая невзрачная картонка
оказалась ящиком Пандоры.
Сваленные в беспорядке, там лежали вещи “Времени Чудес”. Каждая
могла пробудить сладкое воспоминание, с горьким привкусом
случившейся после трагедии. Андрей стиснул зубы, отодвинул чувства
в дальний угол и просто выкладывал содержимое коробки. Стараясь
пропускать мимо всплывающие из памяти имена и лица.
Пачку исписанных листочков Андрей, не читая, перевязал отрезком
шпагата. Эти заметки делал Илья, дневник опыта и лабораторный
журнал сразу. Хотел передать другим группам, расположенным слишком
далеко, чтобы общаться через эфир. Не довелось. И теперь уже не
придется — нет никого, кто сумел бы применить на практике.
Плюшевый медвежонок размером с большой палец. Уже не вспомнить,
кто подарил забавную игрушку. Когда-то она умела танцевать. И
сейчас, наверное, смогла бы. Только надо было запустить в неё
тонкий лучик пси-массы и повернуть как ключ. Но сделать маленькое
чудо некому.
Глиняный колокольчик, чудом не разбившийся за эти годы. Если
взять его двумя пальцами и легонько встряхнуть — можно услышать
тихую мелодию, похожую на хрустальный звон. Подарок Белладонны. У
неё был талант наделять вещи голосами. Она горстями дарила такие
штучки знакомым. Её гордостью был десяток стеклянных фигурок,
поющих хором. А колокольчик она подарила ему за день до своего
ареста. Будто чувствовала и прощалась.
Живой цветок, погруженный в стеклянный куб. Бутон плотно закрыт,
но если коснуться его пси-массой, должен открыться. Единственная
вещь, сделанная “Теттой” — у неё не было к ним таланта, как у
Белладонны. И этот сувенир девушка сделала специально для него,
надеясь, что он оценит, обратит внимание… Вот только Андрей как раз
увлекся другой психеей — Алисой. Идиот.
Дешевый пластиковый компас. Красная стрелка под треснувшим
стеклом. Показывает, как и положено, на север. Но отклоняется,
когда рядом шумит в эфире активный психот. Его сделал парнишка со
странным прозвищем Святец, еще в самом начале “Времени Чудес”.
Тогда компас выглядел, как ненужная безделушка. Но если бы позже
попал в руки ЧиКа, стал бы разящим оружием. Андрей ужаснулся от
такой мысли и чуть не отбросил страшную безделушку.
Андрей рассмеялся, вытащив из ящика очередной экспонат — черные
кружевные трусики. Смешной сувенир на память об одной ночи. Он
только-только вышел в эфир. Могущество пьянило голову почище
спирта. Он полюбил летать на тропические острова, название которых
уже не помнил. Зачем билет и паспорт, если он может сесть в
самолет, показав обычную газету вместо документов? Стюардесса
услужливо проводит на свободное место в бизнес-классе, а во время
полета пригласит на экскурсию в кабину пилотов. Зачем учить языки,
если он и так видит, что творится в головах людей? В одну из таких
поездок, он увидел на пляже девушку. Оливковая кожа, точеный
профиль греческой богини, кудри падают на плечи водопадом. Он хотел
потянуться к ней серебряной паутиной пси-массы, как девушка сама
подошла к нему. Ночь была наполнена горячим дыханием, стонами и
прикосновениями. Под утро Андрей заснул, положив руку на её плоский
живот. А проснулся один. На подушке остались записка и эти трусики.
“Сеньору с такими глазами не стоит стесняться знакомиться с
девушками”, — перевел ему бармен текст на листочке и понимающе
подмигнул. Андрей смеялся тогда, собираясь побывать здесь еще раз.
Но во время полета домой, впервые задумался — не бесчестно ли
внушать страсть к себе? Увы, мысль тогда так и не была закончена, а
потом было поздно.