Борясь с тошнотой, безумием и самим собой, Андрей бился в
припадке. Но когда взгляд случайно упал на Илью, его накрыл
настоящий ужас.
Психот стоял на коленях, неподвижный и сгорбленный. Андрея
зацепило только краем, а Илья принял основной удар. Не выдержав
напора пси-массы, он сломался, и выпустил её наружу. Вокруг его
головы разворачивался мертвецкий коловорот. Призрачные щупальца
вращались в противосолонь, удлиняясь с каждым кругом. Шарили
слепыми змеями, хлестали наотмашь случайных пассажиров, сминали
психику обычных людей, рвались всё дальше и дальше.
Не в силах ничего сделать, Андрей наблюдал за творящимся
кошмаром. Зал аэропорта наполнили стоны и крики. Раздавленными
червями на полу извивались люди. Сломанными куклами, беспомощными,
безразличными, лежали трупы. Плакал ребёнок, дёргая за рукав
мёртвую женщину. Кто-то кричал. А в центре круга скверны стоял на
коленях Илья, воющий на одной ноте. Из-под его закрытых век текло
красное.
— Андрей!
Психот, сумев обуздать пси-массу, кричал.
— Андрей, помоги мне! Я ничего не вижу! Помоги, Вереск!
Он звал. Пытался докричаться до единственного человека, кто мог
спасти его.
Всё ещё не отошедший от шока, Андрей встал. Колени подгибались,
но он справился. Да, надо помочь. Срочно забрать Илью и вывести
отсюда.
Обострившимся чувством он почуял их. Два отряда вооруженных
людей, входящих в здание терминала. Вот они бегут через холл.
Перепрыгивая ступени, поднимаются по лестнице. Группы захвата.
Спецназ. Враги.
— Вереск! На помощь!
Ослепший Илья звал свою последнюю надежду. Андрей дёрнулся
бежать к нему и тут же остановился. Они всё ближе! Внутри
схватились чёрный, как ночь в январе, страх и желание помочь другу.
Ну же! Он может успеть! Подхватить, подставить плечо, нырнуть в
боковой проход…
Андрей побежал. Назад, к лифтам. Прочь из ужасного места. Страх
огненными пальцами сдавил горло и подгонял, как ошпаренного. Сердце
колотилось, сбиваясь с ритма. Ужас роем пчел поселился в голове.
Бежать! Он смешался с толпой, в панике покидающей аэропорт.
У самого выхода, когда оставалось три шага до свободы, он
услышал выстрелы. Позади вспыхнул и погас навек столб света. Тот,
что был Ильей. Прости, психот!
— Слышь, Выродок, зайди к начальству.
Андрей не обиделся, просто кивнул в ответ и поставил ящик на
грузовую тележку. Пренебрежительный тон других грузчиков и прозвище
“Выродок” перестали находить отклик в сердце через неделю. Что
толку злиться, если ничего не изменишь? Андреем овладело тупое
безразличие. Он отрабатывал смену, ехал домой, что-то ел, не
чувствуя вкуса, спал, вечерами напивался. Путь вниз оказался
простым и безболезненным. Он даже не думал о побеге — стальная
машина принуждения раскатала волю в лепёшку.