«Чем дальше в лес…» –
Оливер искренне не понимал, как можно одновременно находиться в своем уме и
потерять его, ведь это даже звучит бредово. – «Тем гуще тьма…»
На выцветших
фотографиях, найденных среди прочих бумаг архива, старьевщик с трудом смог
различить лица «прокаженных», а также и самого Коллекционера. Тот был одет в
строгий костюм, две верхние пуговицы белой рубашки были расстегнуты, а черты
его лица можно было лишь смутно уловить.
Низкое качество
фотографий и образ самого коллекционера позволяли лишь сделать вывод о том,
что, вроде как, это высокий и, наверняка, очень красивый мужчина.
Был…
Этому фото как минимум
лет пятьдесят, если не больше. Значит, скорее всего, сейчас уже на посту этого
Коллекционера стоит другой. Возможно его сын, внук или племянник.
Имя хозяина поместья во
всех документах оставалось не названным что в статьях, что в переписках
горожан. По непонятным причинам он везде упоминался как Коллекционер Душ.
«Загадочное поместье не
менее загадочной личности!» – констатировал факт Оливер.
С историей основания
города возникла самая большая заминка для Оливера. Парень нашел около
нескольких десятков документов, которые ссылались на дату основания Найтмара.
Но вся загвоздка была в том, что все даты были различными. А имен основателей
города вообще нигде не указывали. О событиях, которые могли послужить основания
города именно в этой местности, также ничего толкового сказано не было.
Удобный перевалочный
пункт…
Источник ценных
полезных ископаемых…
Что угодно…
В каждой архивной
записи Оливер находил разную информацию по причинам основания города и
примерным датам, когда возник этот город.
Количество и «качество»
поселенцев и местных жителей также описывалось по-разному от документа к
документу. Но нигде не было указано,
сколько точно людей живет в Найтмаре. А также было совершенно неясно,
кто же является коренными жителями этого странного городка.
То это были индейцы.
То, наоборот, некоторые
представители некоторых европейских стран.
То шаманское племя.
То преступники,
совершившие немало ужасных поступков за свою жизнь.
А то и вовсе какие-то
беженцы.
Если где-то среди всего
этого бреда и была хотя бы малая доля истины, старьевщик не решался гадать на
этот счет.
Самым интересным среди
всей этой бумажной неразберихи оказались вручную восстановленные древние
пергаменты на языке семитской семьи с полустертыми буквами. Время нещадно
потрудилось ними, сделав записи совершенно нечитабельными. Редкая буква
сохранилась целиком, не говоря уже о словах или предложениях.