Седовласый поднимает глаза, перестаёт
писать и коротко мне бросает:
— Обождите секундочку! А пока,
садитесь!
Он снова принимается за письмо с
таким видом, будто меня здесь и нет.
Я сажусь в кресло. Кладу ногу на ногу
и откидываюсь на спинку. Кресло, по всей видимости, изготовлено из
дерева и оббито шелком с мягким подкладом. Удобное, одним
словом.
Сижу, жду, теряясь в догадках, куда я
попал и, что здесь вообще происходит. Пока седовласый занят своим
делом, я осматриваю помещение. Как я уже вам сказал, стен не видно.
Потолка тоже. Опускаю глаза вниз и вижу, что пол вроде бы и есть, а
как такового его и нет.
Ощущение, что я сижу в кресле на
мутном стекле, снизу которого установлен мощный источник света,
который с трудом пробивается сквозь поверхность, подсвечивая всё
вокруг тусклым сиянием. Глазам совершенно не больно на него
смотреть. Если долго не пялится конечно.
Я перевожу взгляд на седовласого.
Человек, как человек. Таких чиновников можно увидеть в любом
государственном учреждении: судах, адмиралтействе или канцелярии
при университете.
Седовласый быстро исписывает листок
бумаги. Ставит внизу предложения точку. По-залихватски
расписывается и откладывает его в сторону. Затем вставляет перо в
гнездо в чернильнице и пристально смотрит на меня.
Взгляд у него пронзительный, цепкий,
немного настороженный. Так проходит секунд тридцать, прежде, чем
седовласый произносит:
— Тааа…кс! Олег Ярский?
— Да, — киваю я и, только сейчас до
меня доходит, что я сижу в кресле в своём привычном костюме, в
белой сорочке и в клетчатой жилетке. С надетым поверх них чёрным
шерстяным фраком с высоким воротником стойкой, небрежно повязанным
галстуком, панталонах и модных лаковых туфлях.
— Ваше? — спрашивает седовласый и,
нагнувшись, а потом выпрямившись, кладёт на стол мой любимый
головной убор — цилиндр чёрного цвета и трость с массивной ручкой,
в виде головы грифона, отдающей мягким серебристым цветом.
— Да, — отвечаю я.
— Занятная вещица, — продолжает
седовласый. Он берётся за рукоять трости, раздвигает её и вынимает
из основной части длинный и острый клинок.
Несколько секунд рассматривает моё
оружие. Пробует остроту стали пальцем, а затем задвигает клинок
обратно.
— Берите! — седовласый протягивает
мне цилиндр и трость.
Я принимаю их. Цилиндр кладу на пол,
а трость прислоняю к подлокотнику кресла.