— Карина,
теперь я понял, что ты видела достаточно. Но что за реакция вообще? Ты в лесу,
что ли, росла?
— Что?!
— я снова мазнула по его лицу взглядом, попутно отметив, что он выглядит
расслабленным и совершенно не раздраженным. Собралась: — Естественно, нет!
У меня… муж есть, — преувеличила немного. Казалось, что это дает какие-то
гарантии. Но попыталась высказать все нужное: — Александр Дмитриевич, я
спровоцировала очень неприятную ситуацию, потому не хотела бы ее обсуждать.
— А
что в этой ситуации неприятного? — удивил он.
Э-э-э?
То есть ему даже понравилось, что его за таким занятием застукали? Я его уже
считала маньяком, потом извращенцем, но мой милейший босс бьет все рекорды. В
лексиконе слова заканчиваются для характеристики!
— Я
пойду, наверное, — сказала неуверенно. — Договор нарушила, все
честно. Ни с кем произошедшее обсуждать не намерена, не волнуйтесь. Хотя и не
похоже, чтобы вы на этот счет волновались.
— Не
волнуюсь, — его широкая улыбка обескураживала. Честно говоря, я себе этого
человека вообще иначе представляла — жестким диктатором в постели и на
работе. Но сейчас он явно разыгрывал какую-то другую роль. — Карина, я
тебя не увольнял. И на глаза ты мне не попалась, нельзя сказать, что ты
нарушила договор. Прекрати беспокоиться по пустякам и работай дальше, если тебе
это место нужно. У меня просто сегодня появилось свободное время, и захотелось
посмотреть на ту, которая смотрела на меня.
Сумасшедший
дом. Какое же слово идет после «извращенца»? Надо будет хоть погуглить. Потому
что этот термин явно моего начальника исчерпывающе не описывает. Он
разговаривает так, будто вообще ничего жуткого не случилось. Просто
болтаем — как о погоде нормальные люди болтают. Интересно, кто из нас
нормальный? Принимать решения сгоряча я не любила, потому и теперь кивнула:
— Ладно,
сейчас закончу, тут на пять минут дел осталось. А потом дома подумаю. Если решу
увольняться, то обязательно сразу сообщу об этом Веронике Ивановне.
— Так
заканчивай, — разрешил он, но не спускал с меня веселого взгляда.
Я
быстро протирала пыль на оставшихся полках и журнальном столике и ощущала себя
в немыслимой ситуации. Босс наблюдал за мной, не меняя позы — руки по
подлокотникам, ноги вытянуты вперед, расслабленный упор в спинку кресла. Какая
же я молодец, что всегда сначала занимаюсь полами, а потом мелочами. И без того
колени дрожат, а перед глазами плывет, но это от волнения. Да и от взгляда. И
все равно сильно вздрогнула, когда он снова заговорил тихо: