Были они несложными, и основной
проблемой оказалась как раз настройка убежища на меня, в чем
активно помогал Шарик, разбиравшийся в происходящем лучше. Его лапы
быстро двигались, словно плетя и выправляя в нужном направлении
невидимую паутину. И эта паутина прилипала ко мне, соединяясь с
чем-то пока невидимым, но очень важным. Соединение становилось все
прочней, буквально врастало в меня, превращаясь в часть чем-то
большего. Сколько это происходило, ответить мне было сложно, мои
внутренние часы как будто взяли паузу и перестали работать. Был
один-единственный миг, растянувшийся до невообразимости.
Прекратилось все внезапно. Как будто
паутинные нити, связывающие меня с убежищем покойного дона Леона,
выполнили свою работу и рассосались как современный шовный
материал. Современный мне прежнему, конечно, а не этому миру.
— Все, — устало сообщил
Шарик. — Можешь открывать.
Все же дон Леон был чародеем
недюжинного ума и таланта. Потому что не только открылся проход в
убежище, но и оказалось, что там за это время ничего не изменилось.
Даже сам дон Леон. Он лежал там, как будто умер только что.
— Консервирующие чары и его
накрыли, — задумчиво почесывая лапой в затылке, пояснил Шарик.
— Я думал и не осталось ничего от дона Леона за столько Лет.
Одна мумия. Ан нет.
— Это кто? — испуганно охнула за моей
спиной Исабель.
Я повернулся, собираясь отчитать, что
полезла без разрешения. Но, как оказалось, отчитывать пришлось бы
всех, потому что за моей спиной стояли все. Причем Оливарес в этот
раз был впереди и вытягивал свою тощую шею, как будто это очень
помогло бы ему в разглядывании помещения.
—Закрывай проход,
— вздохнул Шарик. — Жрет дополнительную энергию, а ее и без
того придется вливать в убежище. На ближайшие пару дней отсюда
нежелательно выходить, а то схлопнется.
Я убедился, что все, включая
Жирнянку, действительно внутри, после чего закрыл прокол, а
объяснять начал уже после этого. Врать что-то было бессмысленно,
потому что здесь наверняка найдутся предметы, относящиеся к
угасшему семейству.
— Это дон Леон Мурильо, мой
учитель.
—Не позорил бы ты его
такими словами, — проворчал Шарик.
Но его слова были заглушены
другими.
— Мурильо? Но они же все умерли?
— Дон Леон слишком хотел отомстить,
чтобы просто так умереть, — пояснил я. — Он хотел увидеть гибель
рода Бельмонте. И не только гибель.