Поэтому, когда Шарик сказал, что
убежище можно открывать без страха, что оно схлопнется, я
необычайно обрадовался.
—Только учти, долго
держать открытым нельзя. Открыл, закрыл, сделал что надо, опять
открыл, вернулся, закрыл, — инструктировал он меня.
—Да понял, я понял
давно. Здесь другая проблема. Хоронить дона Леона нужно срочно, а у
него ни погребального савана, ни гроба.
—Об этом не дон Леон
должен был заботиться! — возмутился Шарик.
—А кто? Он прекрасно
знал, что ни родственников, ни друзей у него нет. Никто не в курсе
его предпочтений в вопросах обивки или дерева для основы гроба,
который сейчас даже делать не из чего. А лопата? Чем я буду землю
копать?
—Чарами! Чародей ты или
нет?! — рявкнул взбешенный Шарик. — Когда ты наконец
отучишься делать руками то, что следует делать чарами? Все, что ты
перечислил, ты умеешь делать не только руками!
И в оскорбленных чувствах рванул от
меня подальше. Не иначе как нервы лечить на кухне, где нынче
хозяйствовали две женщины и обе были неравнодушны к наглому
пушистому ками. А я пошел к Оливаресу, потому что ему должны быть
эти материи куда ближе, чем Исабель. А больше мне ни с кем было ни
посоветоваться, как хоронить столь выдающегося дона.
— Дон Уго, пришло время предавать
земле дона Леона. Есть ли какие-нибудь традиции, которые я могу по
незнанию нарушить?
— Какие там традиции? Закопать да
надгробным камнем придавить чтобы не вылез, — проворчал он. — А где
ты хоронить собрался?
— На кладбище Бельмонте, — признал
я.
— С ума сошел? Они же врагами
были?
— Смерть всех примиряет.
— Это да. Но я бы не хотел знать, что
мой злейший враг будет лежать в земле по соседству.
— Сколько там от Бельмонте осталось
за эти годы? — возразил я. — Одно название. Других кладбищ рядом
нет.
Шарик, конечно, утверждал, что от
расстояния трата энергии зависит мало, но проверять не хотелось и
оставаться без убежища — тоже. И хоронить дона Леона в месте, где
его могилу непременно подвергнут поруганию, тоже неправильно.
— Это да, — Оливарес вздохнул. —
Переговорю-ка я с местными слугами. Вдруг дон Мурильо оставил какие
распоряжения на этот случай?
Распоряжений, разумеется, старикашка
не оставил, но Селия и Густаво выразили желание подготовить его в
последний путь. Я разблокировал дверь и, поскольку не собирался
оставлять кабинет без присмотра, поневоле оказался свидетелем всей
этой предпохоронной суеты которая превратила усопшего во вполне
приличного дона.