Командор едва заметно кивнул: сообразил и почему я работаю горничной, и зачем мне нужна была кровь его людей для пентаграммы. Увы, что бы ни говорил в свое время отец, слабый дар не исправить даже самым лучшим образованием.
- Что ж вы… не сообщили? Не пожаловались? – процедил наконец начальник полиции.
- Кому? – удивилась я. – Господину инспектору и его… подручному, - я скользнула взглядом по Зарембе, тот остался невозмутим. - …которые собирались меня пытать?
- Они не собирались! – вяло возразил начальник.
- А ножи и щипцы принесли, чтоб омара разделать? Если мы сейчас зайдем к инспектору в кабинет, то найдем там множество омаров. Так и кишат! – фыркнула я. – Я решила, что у вас тут все полицейские – не полицейские! Тем более, про прорыв меня почти и не спрашивали – только как меня зовут!
- Ты сбежала! А потом несла невесть что! – взвыл инспектор.
- А вы хотели, чтобы леди молча терпела ваши издевательства? – ринулась в бой госпожа Влакис.
- Да не сейчас! – отмахнулся инспектор. – Раньше! Когда мы разобрались, откуда начался прорыв, оказалось, что ни одного пассажира из того купе нет: ни старухи, ни коммивояжера, ни этой вот… леди… - как худшее из ругательств выплюнул он. – Пропали! Что мы должны были подумать?
- Что ваши люди отправили меня на склад багажа, к пассажирам третьего класса? Где вы меня и нашли? – кротко предположила я. – В гостевой дом ко второму классу меня не пустили… уж не знаю почему.
Господин инспектор изволил открыть рот. Ему очень надо было отвести душу, и он собирался сказать гадость – уже привычную, про горничную и ее место. И его даже можно было понять: но можно – не значит обязательно так и делать, я и младшим Трентонам так всегда говорю.
- Ох, надо же еще компенсацию с дорожников стребовать! – озабоченно нахмурилась я. - Не обеспечили сервис согласно купленному билету.
- Они-то не виноваты! – мягко напомнил командор.
- Не моя печаль! – отмахнулась я. – Заплатят мне, а потом сами разберутся, кто за это… заплатит им.
Начальник полиции пальцем оттянул врезавшийся в складки шеи воротничок сорочки: служащие дорожной гильдии были известны – сказала бы, печально известны, но мне-то чего печалиться? – тем, что совершенно не выносили убытков! Виновников этих убытков, их да, случалось, выносили… ногами вперед. Рассказывали страшилки про людей, умерших от голода, пытаясь выплатить гильдии ущерб. Начальнику полиции немножко поголодать только на пользу, но в остальном я ему не завидовала: дорожники и так скоро примчатся из-за прорыва, а тут еще и я!