— А не наш местный суррогат!
Взглянув на меня, потом на бутылку, потом снова на меня, она
поправила свою причёску, про которую, видимо, только сейчас
вспомнила, и ласково так заметила:
— Напоить, моя, хочешь?!
— Почему напоить?!» — удивился я.
— Просто немного расслабиться, пока возможность есть!
Посмотрев изумлённо на меня, она подошла ко мне и, присев на
корточки, радостно объявила:
— Та зачем, моя твоя и так даст!
Поняв, что моего словарного запаса явно недостаточно, чтобы ей
объяснить прописные истины моего странного для неё поведения, я
просто ударил рукой по столу и тихо произнёс:
— Быстро села на своё место, будем сначала пить, а всё остальное
потом! Ясно!
Посмотрев на меня округлёнными от удивления глазками, та быстро
ретировалась на своё место забравшись с ногами на кресло.
— Так-то лучше! — сказал я и разлил шампанское по фужерам.
Точнее, ей шампанское, а себе коньяк. Придвинув к ней шоколад, я
пояснил:
— Этим закусывают! Поняла!
Взяв в рот плитку шоколада, та попробовала его на вкус и,
довольная, кивнула головой, видимо, он ей понравился. Затем, взяв в
руки фужер, она глубоко вздохнула и, зажмурившись, сразу всё
выпила. Через некоторое время, видимо, когда осознала, что ничего
страшного с ней так и не произошло, она удивлённо заметила:
— Та другое! Не как та гадость в той бутылки!
— Конечно, другое, та тебе нельзя, а это можно!
Через некоторое время, когда бутылка с шампанским уменьшилась
почти наполовину, в настроении Хейны наметились явные перемены. До
этого в её поведении прослеживалась некоторая скованность и
боязливость, а в глазах стояла смертная тоска. Словно она постоянно
была в напряжении, ожидая какого-нибудь подвоха и неприятности.
Именно поэтому она всё это время, думаю, пыталась мне всячески
угодить, лишь бы я её не прогнал и не отправил обратно в камеру.
Сейчас же в ней уже начала проявляться некоторая раскованность и
раскрепощённость. Глаза оживились, а на губах наконец-то появилась
улыбка. Так как в моём рационе уже закончились все хранящиеся в
моих архивах нужные анекдоты, я решил перейти к более насущным
вещам и, чтобы отбить у неё охоту забрать с ногами мне на шею, тут
же огорошил её своим вопросом:
— Хейна, девочка моя, как думаешь, почему я решил пойти у тебя
на поводу и даже выделил отдельное место для твоего
проживания?!