Сердце сжалось. Горло перехватило.
Так! Все эти разборки можно провести и потом. Сейчас я не желаю
слушать.
Нет! Пока не услышала – этого ещё не случилось!
Я встряхнулась и, достав телефон, стала набирать номер
такси.
– Ян, не делай из меня совсем уж урода. Садись в машину. Не
мёрзни на ветру, – тихо проговорил мой муж, поднимая на меня
больные, запавшие глаза.
– Я не могу. Меня тошнит. Там была твоя... Твоя... Там была
Оксана, – наконец–то выговорила я.
– Не было! Ян! В том то и дело, что не было никогда. Ни разу в
моей машине её не было, – с жаром сказал он, открывая мне
дверь.
– Ты мне врёшь? А в травмпункт ты её не возил? Я же тебе
показывала ваше фото. И её торжествующий взгляд, – удивилась я.
– Забыл. Но это же... Ульяна! Садись в машину! Поговорим в
тепле, – начал раздражаться муж.
– Не хочу с тобой говорить, Антон. Я говорю с тобой тридцать
дней с момента, как ты вернулся из командировки. И кроме
раздражения и лжи, я не слышу от тебя ничего, – отошла я от
него на пару шагов.
– Я не лгу!
– Пф...
– Верь мне! Пожалуйста! – он с шумом выдохнул и, взяв себя в
руки, проговорил просящим тоном.
– У тебя сейчас не хватает пары пуговиц на груди! Где ты их
потерял? В порыве какой страсти? Мне их поискать здесь, в машине?
Или в офисе? Или устроить за тобой слежку, чтобы ткнуть носом в
факты, словно нагадившего кота? Мне унизится до расследования? Во
что ты превратил нашу жизнь? – заводилась я.
– Ян, всё не так, как кажется. Поверь! – тихо попросил
Антон.
– Ой, не лги ты уже. Вот смотри. Я сейчас зайду в чатик к
Лизавете – вы с Оксаной там давно главные звёзды, и посмотрим, чем
вы занимались с ней сегодня. Я берегла себя и не смотрела это шоу в
последние дни. Но для тебя, мой муж, я сделаю сегодня исключение. –
говорила я, срываясь на плач, открывая очередное видео в чате.
– Не смотри, – проскрипел зубами муж, выхватывая у меня
телефон.
Но я успела заметить, как в открывающихся дверях офисного лифта
показывается вначале расхристанная Оксана в чёрной коже куртки и
брюк. Из-под её распахнутой чёрной рубашки алеет кружево нижнего
белья. На шее чёрный бархат чокера с уже известной подвеской. Она
запахивается и, глянув свысока на камеру, плывёт на своих
каблучищах к выходу.
А следом за Оксаной из лифта выходит злющий Антон.