— А я почти пять лет, — со вздохом заявляет Марк.
Да, я слышала, что он перевёлся с универа моей сестры в другой. Ника когда-то непринуждённо бросила в отвлечённом разговоре. А мне запомнилось почему-то. Легко предположить, что речь о МУДО была. Это не удивляет.
Но вот то, что он внезапно обсуждает со мной даже скользкие темы… Раньше ведь и не смотрел лишний раз. Или просто уже привык? Смирился с моим присутствием?
— Вы вроде бы учились в универе моей сестры, — делаю вид, что не знаю о переводе.
Марк всё-таки слегка напрягается, мрачнеет при упоминании Ники. Но отвечает почти сразу:
— Перевёлся. Не мог продолжать учиться там после того, что мы сделали.
Его «мы сделали» режет по ушам, сбивает дыхание, заставляет поморщиться. Умом понимаю, что Марк прав. Но принять это никак не могу.
Пять лет назад я была слишком в раздрае от внезапного переезда с сестрой, не отошла и от приставаний отчима, да и равнодушие мамы тоже нехило по мне било. Всё это вместе прямо-таки бурлило кучей негатива, в котором можно было задохнуться. Он требовал выхода, и тогда я стала искать его в деле убийства отца. На какой-то момент начала даже подозревать, что мама была сообщницей убийцы. А когда выяснилось, что нет, и волей случая смерти папы поспособствовал Ник, который ещё и стремительно сближался с моей сестрой… Возненавидела его каждой клеточкой. Было стрёмное ощущение, что он забирает у меня Нику так же, как когда-то отца.
Поэтому когда в универе моей сестры стали сгущаться события и встала угроза ей, я воспользовалась предложением Марка. Он дал понять, что желающим расправы ребятам в первую очередь нужен Ник, а к Нике они цепляются только потому, что она его. И что если я обманом приведу Ника к разъярённой толпе, сестру никто не тронет. Я сделала это…
И чуть не случилась трагедия. Друг Ника и ещё несколько ребят вовремя успели на выручку, а если бы не это — могла бы быть даже смерть. И уже на моей совести. В отличие от меня, Ник никогда не стремился убивать отца. Это была организованная далеко не им подстава. Теперь я чётко понимаю. Особенно остро я осознала это, когда там, в толпе, меня тоже не хотели отпускать. И сделали это только когда Ник отдал им перехваченную у кого-то биту. Он обезоружил себя, чтобы отпустили меня.
Поджимаю губы, выбрасывая мучительные мысли из головы. Марк-то перевёлся, а я периодически вижусь с сестрой и её мужем. И ненавижу то, насколько изменилось наше общение с Никой. На первый взгляд вроде бы нет, но я уже не могу ей сказать обо всём, что у меня на уме, да и она не так уж делится. Уверена, муж знает о ней намного больше.