– Позволено ли мне будет спросить, – нарушил тот, наконец, тяжелую тишину, давившую отчего-то не столько на совесть, сколько на уши, – какого черта вы там устроили, а?
«Собеседники», двумя столбами застывшие в центре кабинета, не сговариваясь, решили не позволить. Иначе с чего бы им строить из себя молчаливых рыб, рыбьими же взглядами пялясь прямо перед собой? Причем Эрик не сомневался – именно у него это получается особенно впечатляюще, благодаря напрочь заплывшему левому глазу.
– То есть говорить мы не будем? Так? – демонстративно заломил бровь капитан, в очередной раз остановившись напротив и смерив обоих мрачным взглядом. – Прикажете верить тому, что два летуна не поделили какую-то шлюшку?
– Шлюшка не наваляла бы нашему любителю распускать руки, – не выдержал Эрик.
– Заткнись! – выцедили рядом сквозь едва приоткрытые губы. Оно и понятно – если те разбиты в кровь, только цедить обычно и выходит.
– Ага-а, – протянуло начальство, покачиваясь с пятки на носок и обратно. – А вы, лейтенант Гуттен, получается, защищали девичью честь?
– Никак нет! Всего лишь помогал ей учить манерам эту жертву… флирта.
– Хотите сказать, – в очередной раз поиграл бровями капитан, – что морду лейтенанту Радему набила дама?
– Так точно, – лихо и с удовольствием гаркнул Эрик, – А в следующий раз, уверен, набьет младенец.
– Ты уже вырос, детка, – хиленько огрызнулся рыжий, пользуясь секундной озадаченностью начальства.
– Так я и не про сегодня…
– Молча-ать! – не выдержал капитан. И во вновь упавшей на кабинет тишине вынес вердикт: – Выговор! Обоим. Со штрафом в половину жалования и отстранением от полетов на неделю!
– А можно все жалование, но без отстранения? – не сумел удержаться Эрик, хотя и стоило бы.
– Можно! Лейтенанту Гуттену штраф в размере месячного жалования и двухнедельное отстранение от полетов. Лейтенант Радем, а у вас особые пожелания будут?
– Никак нет! – злорадно открестился тот с таким энтузиазмом, что на побитой губе лопнула едва затянувшаяся корочка.
– В госпиталь! Оба! Сейчас! – снова разъярился капитан при виде набухающей красной капли. – И чтоб не смели больше светить в части увечьями от дамского маникюра!
– Дамских каблучков, вообще-то, – педантично поправил Эрик, выскакивая в дверь кабинета всего лишь вторым, и сноровисто прикрывая ее за собой. А потом развернулся к опередившему его Ральфу. – Да уж, лейтенант, драпать вы горазды...