Он дотронулся до бластера и тяжело вздохнул. В принципе, даже если он отпустит Хайлиса, у него есть, чем защититься. И при необходимости, защитить землянку. Сохранность Такера его мало волновала.
— Даже не думай, что сможешь пришить меня, как только получишь желаемое, — предупредил Стингард, словно прочитал его мысли. — Равные условия для всех — вот мое главное требование. От оружия придется избавиться.
— В каком смысле, избавиться? Выбросить?
— Зачем? Оно еще пригодится. Предлагаю спрятать все лучевики в сейф на время нашего полета, а там посмотрим. Я как раз видел подходящий схрон. Ни ты, ни я не будем знать паролей. Пусть его закроет, например, альтерранин.
Лонгрен оглянулся на Даэнира Такера и вздрогнул от неприязни.
Да этот мерзавец первым пришьет его, заполучив такую возможность.
Соглашаться или нет? Вот же варгова дилемма!
Никогда не думалось, что придется идти на перемирие с преступником.
Он прекрасно понимал намерения Хайлиса: тот любым путем желал избежать будущего заключения. Но можно ведь схитрить и предотвратить его побег, просто позже. Сейчас нельзя терять время. Каждый день, каждый час на счету.
— Тогда мы проведем голосование. Твое мнение не в счет. Если большинство согласится с твоим освобождением, все оружие спрячем в сейф, пароль от которого будет знать только девушка. Она здесь лицо незаинтересованное, — неохотно выдал он, посматривая на прибор и все еще размышляя, не попытаться ли взломать к нему кодировку.
— Валяй, мне уже плевать. Хотя, кажется, сдохнуть для тебя более приемлемая перспектива, чем послушать бывалого авантюриста.
— Значит, голосование. — Лонгрен потянулся и посмотрел на замерших в ожидании девчонку и альтерранина. — Начинаем…
Одри
После слов Лонгрена в рубке управления воцарилась тишина.
Уж не знаю, о чем сейчас думал муженек, но намерения Стингарда стали мне ясны с первых же слов. И как я сразу не поняла, что хитрец имел конкретный план действий? Недаром пришел в этот шаттл!
А все остальное — глупое стечение обстоятельств.
Но я и сама не могла смотреть, как он мучился, привязанный к креслу. Да к тому же раненый. Хоть он и не жаловался, мне было ужасно его жаль.
Даже изначальный страх перед ним отступил.
А еще в ушах стояли жаркие фразочки, от которых бросало в сладкую дрожь. Мне хотелось и дальше слушать чарующий мурлыкающий голос…