—
Тао-Джон распорядился кремировать его в гробу с тремя углублениями,
— сказал распорядитель похорон. Он был гуманоидом, костлявым и
высоким, с внешностью, на мой взгляд, идеально подходящей для такой
работы. Смени он разноцветную рубаху на чёрный балахон и возьми в
руки косу вместо жезла распорядителя — был бы вылитая
Смерть.
—
У Тао-Джона было много друзей, — согласился я. Для тао три
углубления, куда стечёт после кремации металл, — это действительно
много.
—
Вот ваш слиток. — Распорядитель кивнул на стол, где в картонной
коробке лежал округлый брусок желтовато-серого металла. — Я взял на
себя смелость выбрать среднюю лунку, поскольку вы пришли
первым.
В
среднем углублении, как считалось, скапливались самые редкие и
ценные металлы.
—
Вы вправе продать металл, употребить в пищу, использовать для
бытовых целей, религиозных церемоний или производства оружия, —
зачитал распорядитель. — Хотите мой совет?
—
Нет, — сказал я и взял коробку. Она была тяжёлая — килограммов
десять-двенадцать, не меньше. — Могу я поговорить с врачом,
проводившим вскрытие?
Распорядитель с некоторой обидой
кивнул.
С
врачом я поговорил, но ничего значимого не услышал. Тао-Джона убили
в пятистах метрах от моего дома, значит, за ним проследили ещё
тогда, когда он вёл ко мне семейство Павловых. Но это я и так
понимал.
Так что я положил коробку с останками старого
товарища в багажник автомобиля и поехал в резиденцию торговца
земными деликатесами Юрия Павлова.
Машину для поездки я взял самую простую и
маленькую: двухместный серенький седан с низкой крышей и даже без
системы ручного управления. Коробка со сплавом тяжело елозила по
дну крошечного багажника, я сидел на месте, традиционно называемом
«водительским», и хмуро смотрел на проносящиеся мимо кварталы.
Автострада двигалась со скоростью сорок километров в час, мой
мобиль добавлял ещё тридцать разрешённых.
Ну, конечно, тут не меряют скорость в
километрах, много было бы чести. Но я упрямо округлял цифры в
привычные с детства земные единицы. До резиденции было почти сорок
километров, значит — полчаса езды. Достаточно, чтобы
подумать.
Прошло всего два дня с момента ночного
визита. Поразмыслив хорошенько, я не стал сообщать в городскую
полицию о своих гостях, а утилизировал тела — и Павловых, и убийц.
Канализационная система, на самом деле, напичкана датчиками
органики. Если смыть в неё девушку, подростка, собаку и трёх хро,
даже растворив предварительно тела в кислоте, полиция приедет
сама.