Поиски утраченного завтра - страница 6

Я поискал глазами бульдога.

Пёс ссал на покрытую кабелями стену.

— Юрий Святославович, — сказал я. — А если током ударит?

— Тут хорошая изоляция, — отступая от стены и подёргивая лапой, ответил пёс.

— А если я пинка дам?

Мультимиллионер в теле бульдога уставился на меня. Потом на Тао-Джона.

— Я не уверен, что справлюсь, — сказал тао. — Точнее, уверен в обратном.

Василиса оторвалась от экрана и поглядела на него с удивлением.

— Это инстинкты, — сообщил бульдог. — Ничего не могу с собой поделать, это тело захотело писать и само выбрало место.

Я вернулся на кухню, принёс рулон бумажных полотенец, отмотал и бросил на пол в углу.

— В следующий раз поясните телу, что пинок по яйцам — это очень больно, — сказал я.

Тао-Джон оторвал бумагу от рулона, нагнулся и принялся вытирать лужу.

— Потом влажной протри, — попросил я. — Чтоб не воняло.

Бульдог размышлял.

— Ты уже знаешь, кто я?

— Знаю.

— Я могу купить твоё жилище.

— Вы и весь квартал можете купить. Но жилище не продаётся.

Тао-Джон выпрямился и сообщил:

— Я предупреждал, что этот землянин совершенно независим, обладает дурным характером и чрезвычайно опасен.

Бульдог смотрел на меня не мигая. Потом позвал:

— Василиса!

Девушка со вздохом встала с дивана, подошла.

— Что, пап?

— У собак мерзкое зрение, — сказал Юрий Святославович. — Надо будет у следующего пса модифицировать не только голосовые связки... Посмотри на этого человека, сколько ему лет?

Василиса мельком глянула на меня.

— Тридцать. Или чуть больше.

— Вы должны увидеть тридцать один с половиной, — поправил я.

— Я округлила, — бросила Василиса.

— Доверяю твоим имплантам, дочь, — сказал Юрий Святославович, не реагируя на мою реплику. — Но это не омоложение, не клон, не аватар?

— Метки клона нет, активной биологии нет, обмена данными с внешним миром нет, — вздохнула Василиса.

— База данных? — Юрий Святославович продолжал разговаривать с ней так, будто меня не существовало.

— Нет его в базе.

— Тогда почему он такой наглый и такой опасный? — произнёс Юрий Святославович задумчиво. — Никита, где вы родились?

Мне надоел этот фарс.

— На Земле. В городе Москва. В одна тысяча девятьсот девяносто шестом году.

Василиса засмеялась. И осеклась.

— Примите мои глубочайшие извинения, Никита, — сказал бизнесмен. — Я обязуюсь лучше контролировать это примитивное тело.