- М-м, не
подумай, что не доверяю твоему опыту и знаниям, Стоян Смеянович, –
заметил я. – Но... с чего такие выводы? Объяснишь?
- Ничего
сложного, купец, – махнул рукой явно обескураженный полусотник. –
Суди сам. Самов было полдюжины. Хорошая ватага для охоты, да? Но в
калитах у них ни единого куска дичи, зато походной еды с верхом.
Самое то, чтобы идти пару седмиц, не отвлекаясь на охоту и
собирание. Учитывая же, как от них потом шибало, в пути эти самы
были как бы не меньше седмицы. Стрелы в колчанах – боевые, ни одной
охотничьей. Рогатин нет, ни одной. Зато тёсы на поясах у всех
шестерых. А они – оружие боевое, для охоты не предназначенное. Ну
и... деньги. Медные словенские копейки в кошелях самов, дело
нередкое. Всё же торгуем мы с ними не меньше, чем ратимся. А вот
серебро, да такое новенькое... это диво! Глянь-ка, купец, на
полдюжины самов – почитай сорок кун серебра! Да за пять монет здесь
можно жену сторговать, а ежели совсем к будущей родне не
придираться, так и двух. Знатные женихи по здешним лесам,
оказывается, косяками ходят, а?
- Хм, – я
почесал уколовший щетиной подбородок. – Полагаешь, кто-то их для
боя нанял?
- А вот
сейчас и узнаем, – отозвался полусотник, оборачиваясь к корпящему
над вышивками стрельцу. – Ну что там, Медок?
- Трёх
разных родов воины, – оторвавшись от изучения рубах, ответил тот. –
Из полночных или заловгайских самов. Все молодые, неженатые.
Третьи-четвёртые дети в семьях. Младшие в охотничьих
ватагах...
- Вот так,
купец, – оседая на брёвнышко у костра, вздохнул Хлябя. – Подбил
какой-то умник сих воев на дальних стойбищах самских. Монет на
заклад подкинул, да и отправил... куда? А то не секрет. Ныне кроме
бийских острогов нет мест, где за такие деньги воевать
надобно.
-
Шестерых?! – подал голос Жук и... вновь схлопотал подзатыльник от
Врана.
- Здесь
шестерых, там дюжину, – не обратив никакого внимания на
неуважительный тон младшего из стрельцов, протянул полусотник и,
вздохнув, договорил: – тут с нойнами столковался, здесь у кайсаков
молодёжь на наход уговорил... Глядишь, да две-три сотни пешцев с
полусотней кайсацких степарей к стенам острожным и подойдёт. А
сколько воев в том же Хвалын-городке? Ну-ка, Никша,
напомни.
- Полсотни
будет, – буркнул потирающий затылок Жук.
- Было, –
поправил его Стоян. – Не забыл, чем прошлый год для бийских
острогов закончился? Сколько стрельцов из уведённых в поход
подкаменским воеводой обратно в городки вернулось? Половина? Две
трети? То-то и оно.