Когда руки освободились, я аккуратно залез в волосы и нащупал тельце лягушки, которая намертво вцепилась в мои пряди.
Кое-как её отцепив, я опустил ладонь на уровень своих глаз и осмотрел.
Царевна была в сознании, но, кажется, её немного контузило от страха. Она застыла с растопыренными лапками и вытаращенными на меня глазами.
Какое-то время мы смотрели друг на друга, а потом она с трудом разлепила плоские губы и поинтересовалась:
— Он ушёл?
— Нет. Но пока не нападает.
Она кивнула, принимая ответ к сведению.
А я осторожно потёр грудь. По всему голому телу располагались многочисленные кровоточащие царапины. Хорошо, что хоть жив остался!
— Слушай, — я решил немного разрядить обстановку, — а я слышал, что у лягушек в слюне есть что-то типа клея. Не хочешь одолжить немного, чтобы самые крупные раны замазать?
Она ошарашенно перевела взгляд на мой живот, а потом совершенно искренне поинтересовалась:
— Ты идиот?
— Да вроде, нет. Ну, ты же как-то приклеиваешь к языку мух и комаров…
— Совсем, что-ли, чокнулся? Это другое! Предлагаешь мне тебе раны зализывать?!
— Почему это сразу зализывать? Нацедила бы мне… Немного. Я бы сам замазал.
— Яда я тебе нацежу! — злобно прошипела она, теряя остатки заторможенности. — Чтобы не мучился!
Я негромко рассмеялся.
— Ладно, Высочество, не кипятись, я пошутил. Сейчас не мешает немного отдохнуть и расслабиться, всё же нам здесь, скорее всего, всю ночь сидеть.
Снизу послышалось копошение, а потом сопение медведя. Кажется, кто-то решил опять вздремнуть, раз уж поесть не получилось.
— Как это ночевать?! — переполошилась царевна. — Я не могу на дереве с тобой ночевать! Нам срочно нужно выбираться, пока ещё есть время до заката.
— Куда выбираться? В пасть к Михаилу?! Второй раз я уже так нас не вытащу!
— Что ты за рыцарь такой? Где твоя смелость?! У тебя на руках прекрасная дама, а ты собираешься в кустах отсиживаться?
— Не в кустах, а на ветках, — поправил я. — А что ты предлагаешь? Медведь отсюда никуда не собирается.
— Может… Шишек в него отсюда покидаем? — неуверенно спросила Зелёная. — Вон их сколько.
— Ага, будет чем в зубах поковыряться, когда он нас сожрёт от ярости.