– Не велите волновать, господин.
Ничего такого не позволю себе.
– Значит – мы договорились.
Я закрыл глаза, наслаждаясь жаром от
печки. Все прошедшие дни на просеке я мечтал вот так сидеть в
тепле, и отдыхать. Но об отдыхе мечтал не только я, но и всё
поселение. И продолжает мечтать. Эти четыре месяца промчались как
бешеные псы, изничтожив все силы у мужиков. Да и не только они
упахались. Именно женщины приходили на выручку, когда мы работали
около острога: жгли костры нам согреться, носили еды с тёплым
питьём, ветки рубили.
– Господин, я хотел бы вам кое-что
передать. Как можно быстрее, – прошептал Куэл.
– Слушаю тебя.
– Нет, принести, – я в ответ с
вопросом посмотрел на эмлика. – Это сердечье. Ямары.
– По первому снегу, или которая напала
месяц назад?
– Вторая. У той, по первому снегу,
сердечье треснутое было.
– Про него кто-то ещё знает? – Куэл
замотал головой. – У себя держать не получится? – Опять
отрицательный ответ. – Завтра пошлю за тобой Зирану, ближе к
вечеру.
***
Утром следующего дня я дожидался
смолокура в трапезной клети. Смуглый Гангис пришёл с сыновьями.
Младший и старший отправились с Зираной собирать припасы, а главу я
подозвал к столу.
– За зиму у нас так и не получилось
поговорить о лесном поселении.
– Так, кочевники, господин, всё
попортили. Какое уже поселение-то? – позвякивающим голосом спросил
Гангис, сопровождая речь привычно-обильной
жестикуляцией.
– Оно обязано быть. Нам торговать
нечем, окромя смолы да живицы.
Я пододвинул к Гангису одну из карт,
начатую совсем недавно. Прямоугольный лист бумаги делили на четыре
части три реки: горизонтально Теельке и Рог-Заргат, и вертикально
Шоска. Пока что карта пустая, кроме левой нижней четверти,
ограниченной Шоской и Теельке. По берегу главной реки до самого
озера я разметил линию холма, просеку и восемь путевых землянок.
Одна из них, четвёртая по счёту от поселения, была построена рядом
с широким берегом, где до склона холма триста метров, где сейчас
затор из сосен, и где когда-нибудь появится
заводь.
– Между озером и Шоской речушка течёт.
До этой речушки от нашего поселения примерно тридцать пять
километров, но точно измерим по весне. Вот эта четвёртая землянка –
она практически в середине пути. У неё устроим смолокурню.
Временную, из-за горцев, но до осени работа будет.