– Место отличное, господин. Но не
далеко ли от поселения?
Я не совсем понял вопрос смолокура,
так что показал рукой развить мысль дальше.
– Это же, если идти от озера до нас,
то все два дня. Эта землянка, она посередине, это да – но, может,
лучше подобрать другие места? Не одну через семнадцать километров,
а две через каждые двенадцать?
– Чтобы люду в будущем проще ходит от
озера к нам, безопасней от зверья и прочего? – Гангис усиленно
закивал. – Нет. В этих лесах делать нечего, кроме как живицу
собирать и деревья рубить, или ягоду да травы собирать. Свинопасов
в леса выводить я не хочу, свиней ещё купить надо, а в сосновых
лесах им жрать нечего. В будущем смолокурня с этой землянки
переедет западнее, глубже в лес. От неё будет день пути до детинца
нашего, до Шоски день, и до озера день. То самое лесное поселение,
обрабатывающее всю округу, добывая живицу, смолу, уголь и прочее,
что дарит лес. И там же лесники будут жить-припевать, лес
облагораживать и осматривать с приключенцами. А у четвёртой путевой
землянки встанет постоялый двор, чтобы люду в путешествиях было где
переночевать. И склад для смоля и прочего.
Я выставил вперёд руку и перешёл на
шёпот, чтобы меня уж точно никто не смог подслушать. Но говорил я с
придыханием.
– Ты не можешь представить, как бы
меня осчастливило, найдись в нашем поселении опытная семья
смолокуров. А главное – большая. Вот если бы отец семейства со
старшим сыном в дальнейшем, лет через пять, когда всё образумится,
занимался бы не добычей смолы и живицы, а контролировали добычу от
имени князя, а младший сын семейства стал бы его доверенным лицом.
Он бы надзирал за складом товаров лесных у землянки четвёртой,
выдавая их торговцам. И контролировал бы всё происходящее в том
поселении, как староста. Как я был бы счастлив найти такое
семейство. Да, я бы с них требовал работу и результат как от
последнего раба, заставляя работать на благо моё и поселения;
требовал бы беспрекословного подчинения и всеобъемлющей
преданности; и во всю строгость наказывал бы за провалы и ошибки.
Но и сделал бы всё, чтобы семейство это нужды в будущем никакой не
знало.
Я мечтательно закатил глаза – и резко
перевёл взгляд на Гангиса. Смуглый шебутной мужик смотрел на меня с
капельками жидкости в уголках глаз и с разинутым ртом. Смолокур
громко сглотнул, прислонил руки к груди и, всё ещё сидя за столом,
поклонился, коснувшись лбом столешницы. Я позволил ему вот так
посидеть несколько секунд, прежде чем легонько постучать ладонью по
столу. Гангис сразу же распрямился, смотря на меня взглядом
решительным, и до ужаса благолепным.