Неужели всё
это великолепие принадлежит всего лишь одному человеку? Перед глазами невольно
встала наша крошечная клетушка в бараке, где мы жили после того, как вулкан
сожрал наш дом.
Конечно, нашей
семье жаловаться, возможно, и грех, если сравнивать с участью, постигшей
некоторых наших соседей, да пребудут их души на небесах. Но всё равно! Всё
равно! Почему у одних есть всё, а у других нет ничего?
Разве
богатые чем-то отличаются от бедных? Нет! Ничем! Взять хотя бы меня. Стоило
золотым зазвенеть у меня в кармашке, стоило мне приодеться, и всё! Никто не
отличит меня от богатой синьорины, никто! Вон, даже такой великолепнейший синьор,
как синьор Кабалетто, и тот практически признал во мне дочь!
В
задумчивости я толкнула одну из дверей, что выходила в коридор. Что там, за
этой дверью? Тихонько приоткрыв её, я довольно смело зашла внутрь просторного
помещения, почти всё пространство которого занимала огромная кровать под
великолепным алым балдахином. О, какая кровать! О!
Вся моя
напускная благопристойность слетела с меня как луковая шелуха с перезревших
луковиц! В полном восторге я плюхнулась на мягкую перину, широко раскинув руки.
Ах, как же хорошо! Никогда за всю мою жизнь не приходилось мне возлежать на
таком мягком, словно в раю, ложе! Ах, как же хорошо-то!
И как-то
сразу я вдруг осознала, сколь долог и труден был день… Сколь много всего
произошло… И как же я устала… Как же я устала…
Из последних
сил я откинула пушистое покрывало. Провела руками по гладкому шёлку постельного
белья. Уткнулась лицом в упругую подушку. И провалилась в глубокий непробудный
сон…
Аннабелла
Ах, я спала
так сладко. Так спокойно. Так правильно! Так, как и должна спать юная
благородная синьорина. Мне снились яркие цветные сны, которые я забывала тут
же. Помню только, что в какой-то момент я пробудилась для того, чтобы снять с
себя платье. Я ведь приличная синьорина, которой не пристало спать в одежде.
Ах, гладкий
шёлк постельного белья так приятно холодил кожу. Пробудившись на мгновенье, я
скинула с себя и панталоны с нижней сорочкой заодно. Зачем они мне? Я здесь
одна. Никто не видит меня. Ах, как же приятно, как тепло и покойно в этой
прекрасной кровати.
Я угрелась,
успокоилась, выспалась. Сладко потянувшись, я скинула с себя тонкое, но
удивительно тёплое одеяло. Должно быть, оно из самого настоящего лебяжьего
пуха. Я представила себе прекрасных белых лебедей, плывущих по прозрачной
водной глади.