Но Эрик сам был воином, жил рядом с воинами, поэтому давно загрубел и на многие вещи смотрел иначе. Знал одно — дома ему нужны ласка и покой, чтобы почувствовать контраст. Напитаться этими чувствами, чтобы не двинуться головой от бесконечной жестокости. Сражения дома ему не нужны. В Клотильде он был уверен, что та никогда не начнет ругаться первой. А вот принцесса могла. Поэтому стоит ещё дорогой объяснить ей, что приемлемо, а что нет.
Эрик потянул руки Лиссандры вверх и, согнув свои руки в локтях, раскрыл ладони. Принцесса отзеркалила жест и плотно приложила ладошки к мужской руке так, чтобы соприкасаться подушечками пальцев.
Лисса с удивлением отметила, насколько разнится мужская и женская рука. Её белоснежная кожа, оттенённая загорелой рукой мужчины, казалась ещё бледнее, а размером была вполовину меньше, хотя сама девушка считалась рослой и миниатюрностью не отличалась.
Жрец обошёл алтарь и, подойдя к ним, стал попарно связывать их руки. Две белые ленты тугими витками оплели предплечья, связывая пару между собой.
— Как вас связала лента, так пусть ваши нити жизни свяжутся между собой, чтобы разделить супружескую жизнь на двоих и дать начало новой.
Жрец отступил.
— Герцог Гренстон, готовы ли вы произнести слова обета перед лицом Единого?
— Готов, — без заминки ответил мужчина, не спуская глаз с девушки. Своё слово брату он держал. Но видя решительный блестящий взгляд зелёных глаз в обрамлении густых длинных медных ресниц, сомневался, что принцесса не выкинет фортель. Ждал в напряжении, как перед наступлением. — Перед лицом Единого клянусь, что беру герцогиню Лиссандру Наурийскую в свой род. И с тем отныне нарекается она Лиссандрой Гренстон. С новым именем войдёт она в новый дом, и станет мой дом нашим. Отныне её будут знать, как герцогиню Гренстон из Стоунберга, королевства Вайтэрда.
— Да останется имя герцогини Лиссандры Наурийской в девичестве. Да будет рядом с её именем в книге рода Наурийских вписано имя супруга — герцога Гренстона! — провозгласил жрец.
Лиссандра с силой закусила нижнюю губу, до острой боли, чтобы собраться с силами. Ритуал состоял из нескольких частей. Саботировать его было глупо. Единый так и молчал. Ни единого знака! Брака ей всё равно не избежать. А герцог Гренстон виделся ей меньшим злом. Настаивать на близости он не будет. Так что этот вариант лучше, чем те, которые подыскивал отец. То, что придётся лечь с ним в супружескую постель сегодня — это неизбежно и можно перетерпеть. Чему-чему, а терпению она за свою жизнь научилась. Да и Единый говорил, что за большим терпением следует большая награда.