- Заманивают! – Алексей подбежал к командующему, уцепился за
стремя. – Александр Василич, вели на замануху не поддаваться. Лучше
пушечками – в хвост!
Суворов улыбнулся, кивнул – услышал. Сунув шпагу в ножны, осадил
коня, обернулся:
- Вестовой! К артиллеристам скачи живо. Пущай картечью!
- Есть!
Мальчишка вестовой умчался, укрылся в ночи… Не прошло и пары
минут, как заговорили легкие полковые пушки, завыла, проносясь над
самой травою, картечь.
- Ну, вот, - отец-командир довольно скрестил руки. – Теперь уж
басурманам мало не покажется! А, капрал?
- Да уж… Так точно, господин генерал-майор!
- Как же они так незаметно прорвались-то?
- Думаю, просто вырезали караул. Турки – мастера на такие
штуки.
Поддавая отступавшим вражинам жару, снова грянули пушки.
Просвистела, провыла картечь, забирая последние жертвы. На востоке,
за широкою лентой реки, уже занималась заря. Алая, словно кровь.
Светало.
Глава 4
Май 1773 г. Туртукай
Поднявшееся за широкой рекой солнце светило прямо в глаза,
мешало - перед глазами маячили слепящие «зайчики». Что там, на
середине Дуная, за рекой, не особо и разглядишь. Видно, как
скользят темными тенями лодки. А чьи? Кто там? Рыбаки? Турки?
- Ста-новись! На первый-второй рас-считайсь!
По приказу командующего полк становился в порядок: осмотреться,
пересчитать своих – кого убило, кого ранило, а уж потом что-то
решать, и не тянуть с решеньем.
- Р-равняйсь! Смир-нна! Правое плечо вперед шаго-о-ом… арш!
Солдаты разошлись, тщательно осматривая выделенные каждому
десятку участок. Выносили к лазаретной палатке раненых, отдельно
складывали убитых – и своих, и врагов. Посреди лагеря, рядом со
штабным шатром, высилась гора трофеев: сабли, ятаганы, ружья,
кое-что из амуниции, подсумки. Каптернамусы все уже сортировали, не
теряли времени даром.
- Прохора нет, - подойдя к Ляшину, Никодим Иваныч виновато
развел руками. – Все осмотрел – нету. Ни средь убитых, ни средь
раненых.
- Мыслишь, турки захватили в полон? – вскинул глаза капрал.
- А чего бы и нет-то? – старый солдат прищурился и покачал
головой, вглядываясь в солнечно-белое утреннюю пелену - то ли
туман, то ли просто водяная, поднявшаяся от реки взвесь, нестерпимо
блестевшие на солнце брызги.
- Турок, он такой супостат, что всегда поживиться рад. Даже
когда бежать приходится. Могли, могли прихватить, не
сомневайся.