За это долгое, как мне показалось, молчание я успел подумать о фатальности судьбы, когда человек, как телега, попав в колею рядом с дорогой, никак не может вырулить обратно на нее, порой не в состоянии пойти другим путем. А жизнь несется к своему завершению, и заложенные природой возможности человека не реализуются…
Внезапно порыв океанского ветра шумно ударил по окну, и Полковник, вяло подняв голову, произнес:
– Вам пора. Спасибо, что выслушали меня. Никогда не любите кого-то больше, чем себя.
…Спустя час я уже был на готовящемся к отплытию нашем небольшом корабле. Прибрежная волна раскачивала его, чайки настойчиво кричали – все говорило о незаконченности истории, словно меня ждало ее продолжение. Из машинного отделения загудело, и меня обдало неприятным выхлопом от работающих двигателей.
Вдруг я услышал:
– Стойте! Стойте! – к кораблю подбегал весь взмыленный, запыхавшийся Полковник.
– Этот полоумный джентльмен опять будет проситься на судно, – заметил рыжеусый капитан. – Ребята, – крикнул он матросам, – убирайте трап, без него пойдем!
Но мой новый знакомый, сделав рывок вперед, большим прыжком настиг палубу. Тяжело дыша, грозно сверкая глазами, отодвинув матроса, он обратился ко мне:
– Вы должны мне помочь! Мне нужны деньги на проезд! Я верну, только дайте адрес!
Наше судно уже отчалило, стало набирать ход. Капитан выругался и ушел в рулевую рубку. Всю дорогу незваный спутник молчал, а на берегу, взяв у меня взаймы деньги, исчез…
…Прошло несколько месяцев. Я вышел на работу и уже стал забывать эту историю, как вдруг пришел денежный перевод. На бланке было сообщение: «Приезжайте на концерт Анны», указывалось время и место. Я уже говорил вам, уважаемый читатель, что почувствовал какую-то недосказанность, незавершенность этой истории, и я с некоторой тревогой поехал в назначенный день на концерт.
На дверях небольшого двухэтажного, еще советской постройки шестидесятых годов, желтого с колоннами дома культуры висела афиша о предстоящем концерте. Народ собирался и проходил в небольшой камерный зал. Я сел с правого края и огляделся. Зал был человек на двести вместимостью. Внимательно окинув его взглядом, можно было всех рассмотреть. Я сразу узнал Полковника. Он сидел на другой стороне в черном костюме и такого же цвета лакированных туфлях. Все черное, в том числе и очки, делали его каким-то зловещим. Я почувствовал неладное. Словно свинцовая туча медленно надвигается на синеву открытого неба, готовая вот-вот ударить молнией, так и этот человек нес тревогу. Я стал часто поглядывать в его сторону.