В итоге, он смог систематизировать: как виды боли, так и причины ее возникновения. В его градации сильнейшей болью была боль душевная. Но, будучи человеком, который для себя решил этот вопрос еще в юности он, как и все Посвященные, выделил этот случай в особое учение, так как в сущности, все знания вместе и являются панацеей от душевных страданий.
В результате же исследования физической боли, он явил миру труд о гигиене тела. Простые правила были усилены эффектом религиозной подачи, дабы не возникало желания поспорить или усомниться в обязательности их исполнения. На самом деле процесс создания правил и был тем, что называли «ниспослано свыше».
Труд был окончен и Орфей переключился на себя. Его боль необходимо было победить персонально. Он стал мысленно возвращаться от общего – к частному, замыкая круг: «…правила гигиены – лечить причину – нож – любимый зуб – храм – победить боль – должность Верховного жреца храма …»
Орфей открыл глаза, взял посох и встал. Низкий гортанный голос стих, в глаза ударила гарь угасающих факелов. Жрецы встали. Он поднял посох, пропел хвалу создателю, а затем громогласно произнес:
Все раскланялись и разошлись. Орфей сделал распоряжение Совету о передаче вновь полученной информации в Школу жрецов. По дороге к дому он уже предвидел завтрашний день Нового Учения: его труд будет многократно дополнен и тщательно отшлифован. Возможно, в результате этого, он даже утратит его авторство, но главное – УЧЕНИЕ БУДЕТ.
Утолив голод, Верховный жрец с радостью ощупал языком свой целехонький зуб «мудрости» и уснул, более не заботясь о состоянии как этого, так и других своих зубов.
«Весь смысл человечности – во взаимности.
Чтобы ее обрести, нужно этому учиться.
Учиться почувствовать ее в ком-либо, а главное – в себе.
Нужно учиться признаваться в любви, т. е. быть глубоким и сентиментальным, когда это нужно.
Кому-то достаточно взять за руку, кому-то снять платье и остаться в нижнем белье, а кому-то прожить жизнь рядом, размышляя и пытаясь понять…»
… Я боюсь.
Очень боюсь отказа и поэтому говорю тебе, что готов к отказу.
Готов, чтобы не умереть прямо сейчас…
И ещё, я не танцую с тобой танго не потому, что не умею. Я танцевал его тысячи раз и для этого мне не нужен был зал, не нужна музыка и даже, прости, твое присутствие.