21
Театр полон. Публика – сплошь старики. Молодых не видно – опустел Остров. Приглушенно, необязательно вступает простенькая несогласная музыка – спотыкается виолончель, поскрипывая натужно и басовито, рядом незамысловато вьется скрипица, жалобно всхлипывая, барабан трактует высокомерно о чем-то своем, особенном – интродукция. Музыка обрывается на высокой тревожной ноте и – тишина.
На сцене последний акт представления. Берег моря, яркий солнечный день, порывистый ветер. Вдали, на волнах покачиваясь, суденышко – парусник. Предлагается верить, что солнце, что ветер, что парусник и что он покачивается.
В пустой директорской ложе, куда провели Адама, темно. Сцена видна сбоку.
Из левой кулисы вбегает юноша в яркой одежде. Он возбужден, суматошен. В руках у него бинокль. Он смотрит на суденышко.
Навстречу из правой кулисы является девушка – воздушная легкая, в облегающем синем платье.
Аста (кричит; между ними продолжается спор). Она сама согласилась. Не спорь. Твердишь, что ее заставили, а я тебе вот что скажу, дорогой, никто ее не неволил. Сама пошла за этим… как его? Когда ты, наконец, это поймешь?
Юсав. Ты все врешь. Ты привыкла врать. Ее похитили, я знаю… Есть, наконец, свидетели, которым можно верить… И потом, подумай своей дурной башкой, могла ли она бросить меня?
Аста. Чушь! Женщину нельзя похитить без ее согласия. Я подслушала… Она говорила, что не выдержит издевательств и уйдет с Эрлом. Даже беременная… Она сказала, что любит его… А ты… Разве ты способен любить? От тебя не дождешься… Чуть не по тебе – в глаз. А что нужно женщине, подумай. Немного любви и ласки. Запомни это, урод… Представляю, чего она от тебя натерпелась…
Конец ознакомительного фрагмента.