Сперанский предложил Александру проект широких политических, экономических и финансовых реформ, которые должны были сплотить общество вокруг императора. Так, предполагалось учредить Государственный совет, Государственную думу, Сенат сделать высшим судебным органом. Специальная комиссия должна была выработать свод законов по образцу кодекса Наполеона. Сперанский предложил разделить Россию на губернии, округа и волости, каждую из которых должна возглавлять своя дума, составленная из собственников недвижимого имущества (имущественный ценз). Именно они должны были избирать представителей в Государственную думу. По инициативе Сперанского Александр издал указ о придворных званиях, которые не должны были давать права на должность и чин, и о повышенных требованиях к экзаменам на гражданские чины, начиная с VII класса.
Вполне естественно, что консерваторы подняли бурю, которая испугала императора. Он смог только организовать Государственный совет. Не случайно М.М. Сперанский сказал об Александре: «Все, что он делает, он делает наполовину. Он слишком слаб, чтобы управлять, и слишком силен, чтобы быть управляемым». В одном из перехваченных писем Сперанский неосторожно назвал Александра «белым теленком», намекая на бело-розовый цвет его лица. Этого было достаточно – после нехитрой интриги 17 (30) марта 1812 года М.М. Сперанский был выслан в Нижний Новгород[61].
Столкновения Павла Васильевича по делам службы с другими министрами и борьба со злоупотреблениями не добавляли здоровья, и вполне понятно, что Чичагов подумывал об отдыхе. Придворные интриги, постоянное переутомление и беспокойство за здоровье жены отразились на его собственном моральном и физическом состоянии. Его преследовали головные боли и депрессия. 4(17) апреля 1809 года ушел из жизни его отец Василий Яковлевич Чичагов. Смерть горячо любимого отца еще больше ухудшила состояние Павла Васильевича. У него появилась навязчивая мысль уехать из России. Он собирался натурализоваться в Европе, возможно в Англии. Сардинский дипломат Жозеф де Местр, считавший себя другом Павла Васильевича, прямо коснулся этого вопроса в письме от 27 июля (8 августа) 1810 года. Здесь де Местр писал, что в сердце человека имеются тайники, скрытые от глаз даже друзей. «Например, то, что вас, адмирал, отвращает от этой страны, – это не то или, по крайней мере, не только то, о чем вы мне говорили. Я вижу главную побудительую причину в вашем сердце, как вижу солнце, и, однако, я не знаю, что это такое». Затем де Местр даже написал специально для Чичагова небольшое сочинение «Рассуждение о слове родина». Отстаивая идею отечества, де Местр утверждал здесь, что эмиграция не может быть оправдываема недостатками правительства: каждый обязан служить своему правительству, какое оно ни есть, и защищать его. Но Чичагов был непреклонен. В сентябре 1809 года он получил от императора бессрочный отпуск с выплатой ежегодно 10 000 рублей. Павел Васильевич распродал имущество и отправился со всей семьей во Францию. Его поступок вызвал недоумение многих. Близко знавшая и любившая Чичаговых Роксана Струдза записала: «Адмирал Чичагов, все еще очарованный славой Наполеона, пожелал увидеть поближе предмет своего обожания. Вопреки усилиям герцога де Висенса (Коленкура) и желанию императора, он настоял на отставке и приготовился ехать в Париж. Его жена, более здравомыслящая, была не в состоянии отговорить его от этой замечательной глупости. Моя грусть при их отъезде еще усиливалась тем, что мадам Чичагова не скрывала фатального предчувствия, которое ее переполняло. Мы расстались, рыдая»