Брага наливалась в граненые стаканы и выпивалась залпом. Мужчины поднимали тосты за молодость и красоту именинницы. Дуня кокетничала и посмеивалась на комплименты гостей и давала команды на налитие очередной дозы мутного и холодного напитка в стаканы. От шума опьяневшей толпы стали подвывать соседские собаки, наводя на гостей таинственное настроение полной луны.
Время шло к полуночи, но гости не собирались расходиться по домам. Шутки стали редки. И рябой Петро сладко зевнул, упав на сырую землю возле стола, вконец опьяневший. Мужики не стали его поднимать и со словами: «Проспится – сам поднимется», махнули на него рукой.
Из толпы раздался голос вдовы Глафиры, муж которой погиб на фронте в первую мировую.
– А может искупаться съездим. Водица нынче теплая.
Народ быстро среагировал на предложение и со словами: «Айда в реку, плавать будем» Начали вставать из-за стола.
– Погодите, стойте, – закричал здоровяк Василий, – а слабо на Вишневый омут сходить поплавать?
Толпа, как по команде, перестала галдеть и встала как вкопанная. После минутной тишины раздался скрипучий голос деда Прохора, который весь праздник просидел за столом, изредка кушая соленую капусту с картошкой, почесывая свою седую и пышную бороду.
– Нет, юнцы туды ночью нельзя. Плохое там место, гиблое.
– Почему? – в недоумении спросил Михайло, – бредни все это, не верю я в эти басни.
– А зря не веришь, я много историй об этом месте слыхала, – тихо проговорила Дуняша.
– А что слыхало-то?
– Нечисть там ночью водится, вурдалаки, кикиморы и покойники ходят.
– Брехня все это, – махнув рукой сказал Михайло.
– А вот и не брехня, – перебила его красавица Дуняша.
В разговор вступил дед Прохор.
– Нет, юнцы, не треп это. Я много пожил и знаю это гиблое место, его еще называют, чертов Вишневый омут.
Раздались голоса молодежи: «Расскажи, расскажи дедушка Прохор»
– Ну, раз просите, поведаю я вам историю, которую мне сказывали про это жуткое место много рассказчиков и очевидцев. Но только, чур, не перебивать и не смеяться.
– Нет, нет, не будем, – завопила толпа.
Дед Прохор облокотился на завалинку и начал свой рассказ.
– Жил у нас на окраине цыган, наполовину он был русским. Красивый и пригожий мужик был. Звали мы его Яшка полукровка. Недалеко от Березового оврага была у него кузница. Работящий был мужик, все у него в руках горело. Подковы он крепкие гнул. Да и лошадь отменно мог подковать. Пошел он раз на ярмарку в село Монастырское конягу себе прикупить. Да заторговался там аж до позднего вечера. Ну, коня купил, а на новое седалище деньжат у него не хватило. Пришлось ему под уздцы коня вести. Да вот дернул его нечистый дорогу сократить, мимо этого чертового омута обогнуть.