Вот тут-то и решился Забож на дело, да так, чтобы ни куренные атаманы, тем более кошевой не узнали. Не хотел он огласки, предпочитая сделать дело, а уже потом, по факту его совершения, и ответ держать. Что казацкая сотня? Треть казаков в дозорах постоянно, треть на заданиях, а треть отдыхает и готовится, если нужно, в любой момент помочь побратимам. И так из года в год, невзирая на жару, холод или дождь. Даже, когда на зимовку казаки уходили в Чигирин или в Черкассы, то казаки из сотни разведки преимущественно на Сечи или в казацких лагерях оставались. Их не пугали ни татары, ни турки. Отчаянные были мужчины. Уговаривать или агитировать за что-то их не надо было. Сами все делали и на судьбу не роптали, хотя многие за свою жизнь и дома-то не имели, а всю жизнь так в лагерях и на Сечи прожили. На том Сечь стояла и пока еще стоит, хоть и идет 1662 год…
Забож к делу решил привлечь казаков, которые отдыхали. Приехав в казацкий лагерь, он созвал круг и на нем объявил о намерении, предупредив, что действовать надо быстро и четко. При этом, естественно, Забож распорядился, чтобы за круг новость не вышла, иначе, не видать всем удачи. То, что дело рискованное и отчаянное намечается, было сразу понятно. А казакам только лишь этого и надо. Засиделись. Послушали, на ус намотали, распределились, организовались и, не раздумывая, в степь выступили. Без разведки ведь воевать, все равно, что в прятки играть, когда ходишь с повязкой на глазах, руки широко расставив, рассчитывая кого-то случайно поймать, да все не выходит.
Разошлись казаки кто куда, а Забож с десятком побратимов притаился в яру на самой окраине Великого Луга. С одной стороны, степь раздольная, а с другой – ветер деревья да камыш колышет. Казацкие места. Есть, где спрятаться на Лугу. В здешних местах два войска могут укрыться и никто их не найдет. Татары эти места стороной старались обходить, особенно, когда зелень буйная с весны и до осени здесь была хозяйкой. Можно было пропасть и больше в степь не выбраться.
Казаков же, которые отлично знали эти места, плавни Базавлукские и Томаковские, называли между собой сечевики байзами. Их даже среди сечевиков в те времена было всего несколько десятков. Был один такой казак, Паливенем звали, в отряде у Забожа. Было ему уже сорок шесть лет тогда, но выглядел Данила по прозвищу Паливень лет на десять моложе. Не женат был. Всю свою жизнь на Низу, можно сказать, и провел, не считая походов, да иных удалых дел.