А если нет?
И если ей завтра предложат отбыть на историческую родину, как это предложили ее прдшественнице?
Что тогда?
А вот тогда она потеряет многое. И что самое главное, она уедет из Астрахани такой же бедной, какой и приехала в нее.
Да, красота, конечно, страшная сила, но еще большей силой были деньги. Особенно среди той нищеты, какую представляла собою страна в 1940 году.
Когда четыре года назад была отменена карточная система, многие тогда надеялись на лучшее. Но стало намного хуже, продуктов не хватало, и огромная страна откровенно голодала.
Специальности у Марины не было, а работа на фабрике или заводе не могла ей присниться даже в самом страшном сне.
Но и просто так сдаваться на милость победителя Марина не собиралась.
И надо отдать ей должное, она была не только красивая и безнравственная, но и решительная, и в борьбе за свое благополучие она была готова на все.
Ладно, наконец, решила она, вставая из-за стола, завтра будет день, будет и пища.
Как ни несло от громко храпевшего Николая перегаром, Марина, преодолев отвращение, легла все же с ним.
Но, как выяснилось утром, зря. Николай даже не подумал прикоснуться к ней.
И потому как он торопился, холодно поцеловал ее и буркнул: «Буду через три дня», Марина поняла, что ее дела совсем плохи.
И, уж конечно, она совсем не удивилась тому, что Тамара срочно поехала «погостить» к каким-то там так удивительно вовремя появившимся родственникам.
Справедливости ради, раздумывала она над тем, что ей делать, недолго.
Ровно в четыре часа вечера Марина отправилась в театр, где проходила репетиция «На дне», в котором она играла Варвару, а Анненков Пепла.
Что там говорить, Марина умела владеть собой, и даже Арсений не смог догадаться того, что творилось в ее душе.
Когда репетиция была закончена и они на какое-то время сотались одни, Арсений по привыке попытался обнять ее.
К его удивлению, она выскользнула из его рук.
– Надо поговорить, – сказала она и быстро и четко и четко изложила план, который должен был спасти ее.
Несколько удивленный услышаным Алексей молчал.
– Что скажешь? – спросила Марина.
– Сейчас ничего, – после небольшой паузы произнес Анненков. – Сама понимаешь, что один я такое дело не подниму…
– Хорошо! – кивнула Марина. – Иди и помни, что у нас всего три дня…
Вечером в столовой Анненков, проходя мимо Василия Хромова, негромко сказал: