Исполненый уважения к предкам, дед нарочно изъяснялся на пёстром
кансайском диалекте, каким говорят в тех местах, и даже гостей
приветствовал осакским «Как идёт торговля?». В сочетании с
высокомерным столичным выговором его гостей это звучало
вызывающе.
― А какая разница, что и как звучит?― вопрошал по этому поводу
дедушка,― Иероглифы всё равно одинаковые. А как их читать ― дело
вкуса. Вот если бы победила у нас социалистическая революция, то
столицу наверняка перенесли бы в Осаку, как коммунисты перенесли
столицу в Москву. Потому что Осака ― город промышленный, там много
новых заводов. И стал бы кансайский выговор ― официальным, а
токийская манера ― снобским диалектом осколков старого режима.
Только не подумай, внучек, что я за социалистическую революцию. Нас
же с тобой первыми пристрелят, особняк национализируют и сделают
тут какой-нибудь Музей народного унижения.
Дедушка верил, что подлинные таланты передаются через поколение
― от деда к внуку. Этим он объяснял бездарность своего сына и
блестящее будущее, которое неприменно ждёт Кимитакэ, его братика и
сестру.
― Плодоносное дерево узнаётся уже цветам, великий человек
проявляется уже в ранней юности. Кто же унаследовал мои таланты ―
ты, сестра или твой брат Тиюки? Хотел бы я разглядеть.
В качестве доказательства он приводил своего славного предка,
который приходился Кимитакэ пра-прадедом. Ещё при сёгунах этого
неназванного героя судили за браконьерство.
Дедушкин отец занимался торговлей соленьями и неплохо разбогател
на волне реформ и спекуляций после реставрации Мэйдзи. Появилась
большая регулярная армия, её нужно было кормить чем-то, что нескоро
испортится. А ещё появились первые университеты, ещё дешёвые и
достаточно непопулярные, чтобы даже дети из такой семьи могли там
учиться.
У Садатаро был старший брат, который выбрал военную карьеру и
куда-то пропал. Но прежде успел внушить младшему решительное
презрение ко всему, что связано с армией и флотом. А также
уверенность, что именно он, Садатаро, а не тупоголовый старший
брат, унаследовал от деда подлинную решительность и
амбициозность.
Сначала Садатаро поступил на простые курсы учителей, где выбрал
специализацией каллиграфию. А уже оттуда ― на юридический факультет
Токийского университета.
Только что основанный университет помещался тогда в одном
двухэтажнам здании. А дипломы выдавались, как в старину ― в виде
свитка с каллиграфической записью.