― На самом деле, самые базовые вещи,― пробормотал Кимитакэ и
замолк, словно его накрыла смертная тень.
Они уже подошли к остановке. Трамвая пока не было ― в военное
время они ходили редко.
Ёко развернулась к старшему мальчику, чуть не задев его голову
краем зонтика и обдавая промозглыми каплями. Тот терпел с
самурайской невозмутимостью. Он подумал, что сейчас она наконец-то
отдаст ему блокнот и тетрадку ― но вместо этого она помахала той
самой чёрной книжечкой.
― Я тебе успела сказать, что у меня здесь?
― Нет,― ответил Кимитакэ,― но думаю, что-то интересненькое.
― А ты тоже всем интересуешься?
― Всем, что имеет отношение к каллиграфии.
Внезапно подкатил трамвай, забитый серой пролетарской публикой.
Пришлось забираться, орудуя плечами и зонтиками. Когда двери
закрылись и трамвай пополз через тот самый мост, теснота стала
такой, что не было, казалось, даже места, чтобы открыть ту самую
чёрную книжечку.
― Ты не делаешь магической каллиграфии,― прошептала Ёко,― потому
что боишься или потому что заказов просто нет?
― Я не делаю невозможного.
― У одного знакомого учителя музыки есть для тебя заказ.
― Ты и музыке учишься!..
― Я не сказала У МОЕГО. Я сказала У МОЕГО ЗНАКОМОГО учителя
музыки. Ему надо кое-что написать.
― В провинции полно бедствующих каллиграфов.
― Но у меня нет их образцов,― напомнила девочка,― А твоих ―
целый блокнот и тетрадка.
Кимитакэ уже готовился возразить ― но тут двери снова открылись.
Ёко оттолкнула его в сторону и выкатилась прочь, в дождливую
дымку.
А Кимитакэ потащило, дальше, домой, в район Ёцуя.
И всю дорогу не мог отделаться от вопроса: “А всё-таки,
интересно, что она записывает в чёрную книжечку?”
…Вот так и вышло, что Кимитакэ и Ёко познакомились друг с другом
― чтобы пережить немало приключений и совершить немало
подвигов.
Но они смогли взяться за дело только через месяц ― когда они
познакомились с третьим героем этой таинственной истории.
Похоже, что знакомство с Ёко Атами сильно впечатлило юного
каллиграфа. Не просто так уже на следующую ночь после их знакомства
ему приснился такой интересный и неожиданный сон, что он с трудом
проснулся, неохотно завтракал и чуть не опоздал в школу. Сон надо
было записать, пока не забылся, так что Кимитакэ взял с собой
дневник и царапал карандашом прямо в трамвае, так, что получился
десяток страниц едва читаемой скорописи.