Бля, угораздило же вляпаться в чужую разборку, матюгнулся я про
себя. И своих проблем хватает, а тут ещё и чужие отгрести можно. И
как в воду глядел. Пробегающий мимо мужик мимоходом дал мне по
морде, и я как пушинка улетел на кучу уже готовых тел. Выплывая из
тумана, потряс головой, и меня вдруг захлестнула обида. Я, может
быть и бомж, но свои последние несколько дней хотелось бы прожить
без таких вот подарков. Тут мне некстати под руку попалась какая-то
железяка с очень удобной ручкой. А что, терять мне уже нечего, а
вот врезать кому-нибудь будет приятно. Тут оставшаяся в живых
троица закончила разборки и пошла ко мне. Судя по количеству крови
и состоянию валяющихся тел, живым меня не отпустят, и бежать
бесполезно. И когда они кинулись на меня, я, собрав последние силы,
тоже пошел на них. Поединщик из меня никакой, но всё равно, едва
различая сквозь туман в глазах фигуры бандитов, я чего-то там махал
своей дрыной, уворачивался и несколько раз даже попал. И очень
сильно удивился, когда всё закончилось. Причём, вроде как я живой,
а бандиты – нет. Но гордиться я собой не стал. Во-первых, я даже не
понял, как я это сделал. А во-вторых, сил осталось только стоять.
Когда с другого края поляны ко мне побежали ещё какие-то мужики,
смог только раз поднять свою железяку. У меня сразу поплыло перед
глазами, и я осел на землю. Потом меня, кажется, попинали. Потом не
помню.
Следующий раз я очнулся резко, но не по своей воле. А по воле
вылитого на меня ведра с холодной водой. Несколько минут я пытался
понять - где я и что я. Примерно получалось, что стою голый по пояс
с вывернутыми назад руками, и подвешен к потолку в каком-то
подвале. Судя по аркам и потолку – дом старой постройки, даже света
нет, а освещение - от свечей и факелов. Передо мной расположилась
троица, словно сошедшая с картин про инквизицию – за столом,
похоже, председатель с писарем. Немного сбоку стоял голый по пояс
мордоворот в кожаном фартуке. Ещё дальше столик с очень неприятными
даже на вид инструментами и жаровня. Ребята очень серьезно
относились к своей работе, но я почти не волновался. Знать я ничего
не знаю, бомжую, на полянке оказался случайно, а что убитые – так я
к концу разборки подошел.
Заметив, что я очнулся, налюбовался на подвал и проникся, так
сказать, обстановкой, председатель начал задавать вопросы. Но тут у
нас сразу вышла непонятка, причем буквально. Я не понимал что он
говорит, а он меня. Не понимали буквально. Вроде, звуки
различаются, но язык какой-то непонятный. Председатель стал на меня
орать и чего-то требовать. Потом немного попытали, но без
фанатизма, да и зачем? Я вовсю включил дурочку, орал как резаный от
малейшего шлепка и каялся во всех смертных грехах (типа утащил
конфетку в детском саду и т.д.). Слов они не понимали, а так видят
– полностью готов к сотрудничеству со следствием, бить не стоит. А
то, что толку от такого сотрудничества нуль, там меня это не
волнует, главное чтобы сейчас не били. Минут через десять они
поняли, что толку не будет, и сделали перерыв. Секретарь куда-то
шустро сгонял и привел какого-то мухомора. Тот стал задавать мне
вопросы на совсем уж несусветных языках. Я сначала решил, что это
шутка, начал ему подыгрывать – выдал все известные мне фразы типа
«парле франсе», «шпрехен зе дойч» и т.д. Результат нулевой. А потом
меня стало заедать – а по-русски им говорить западло что ли? Ну и
выдал им в пять этажей. Самое несмешное, но мат они поняли сразу.
Несмешное, потому что я сразу получил по всем самым болючим местам.
Когда немного пришел в себя, председатель уже принял какое-то
решение. Меня проволокли по каким-то мрачным коридорам (и где они
их взяли, в нашем городе таких, вроде, нет) и не церемонясь
швырнули в камеру.