Ну что ж, камера так камера. Лишь бы кормили вовремя, а с
братвой я постараюсь договориться, не впервой. Однако и здесь всё
сразу пошло наперекосяк. В камере уже сидело пятеро жлобчиков в
самой разномастной одежде, но вот взгляды у всех были одинаковые, и
они мне резко не понравились. У всех было одно – предвкушение
потехи. То ли они очень заскучали здесь, то ли им напрямую указали
сделать со мной что-то явно нехорошее. Не успела ещё за стражниками
закрыться дверь, как один, самый борзый, подскочил ко мне и стал
наезжать. Ничего не понимая из его злых выкриков, я попытался
замять ссору, нарочно разговаривая тихо, скромно, медленно, но мои
слова его только взбесили. Не знаю, на самом деле он злился или
только притворялся, но он выхватил нехилый такой нож и наотмашь
ударил меня. Рефлекторно уклонившись, в последний момент подхватил
его руку в локте, а другой продолжил движение его кулака. Рука
согнулась, и нож с мягким звуком вошел прямо в сердце. Все замерли.
Я и борзый – не понимая как это у меня получилось. Его подельники –
в ожидании когда же я упаду. Но когда упал борзый, разом встали и с
мордами типа «ну всё, тебе п…» пошли на меня. Бежать было некуда,
просить прощения бесполезно, поэтому пришлось выдернуть нож из
первого и кинуться вперед, а то долго мне не устоять. Дрались они
как-то странно – движения манерные, медленные, как у водолазов в
воде. Я конечно не Брюс Ли, но такой возможностью грех было не
воспользоваться. Пробежав между ними, успел каждого ножом ткнуть
или полоснуть по горлу. Подскочив к противоположной стене, резко
развернулся, но драться было уже не с кем. Все четверо удивленно
смотрели на меня, и у всех хлестала кровь. Затем все попадали.
Вслед за ними и я сполз по стенке. С моими силенками и минуту
продержаться было удивительно. Я уже поплыл, когда в камеру вбежала
охрана. Все улики были налицо – пять трупов, кровища, я с ножом в
руке. Меня тут же очень жестко замесили, и опять провал в
памяти.
На следующий, наверное, день меня опять привели в сознание
ведром воды, и охрана поволокла меня по коридорам. Несмотря на
волочащиеся ноги, меня пробило на хи- хи. Больно уж всё начинает
напоминать старые фильмы про партизан и гестапо. Я и рад бы всё
рассказать, только это уже никому не нужно. Меня приволокли в тот
же подвал, и тот же председатель начал действо, напоминающее
судилище. Вызывали каких-то людей, их о чем-то спрашивали, они
что–то отвечали. Я в это время валялся на полу, так как сил не было
даже сидеть. В конце концов, председатель сделал умный вид, что-то
грозно прокричал, подписал какую-то бумагу, махнул рукой, и меня
опять уволокли.