Сделала паузу, явно передразнивая, и с преувеличенным
беспокойством поинтересовалась:
- Чем обязана звонку от такого важного и занятого человека?
- Решил узнать, как ты после вчерашнего, - ядовитые нотки
сарказма я предпочел не заметить. – Не нужно помочь перемыть гору
испачканной посуды? Могу помочь.
- Не нужно, - отрезала девушка. – А вот заехать проведать
можешь. Вечером. Я скоро к тете уезжаю, нужно кое-что сделать.
Часов в восемь буду дома.
- Заеду, но могу задержаться минут на тридцать, - оживился я. –
Не сильно поздно?
- Не сильно, - усмехнулась девушка. – Из детского возраста давно
вышла, живу одна, ложусь спать поздно. Приезжай…
В шесть вечера вышел из кабинета. Полюбовался на таскающих
деревянные плиты мебельщиков в синих халатах. Вежливо кивнул
поздоровавшемуся программисту из «НКТ-сервис» и пошел к проходной.
Там меня уже ждали Артем, Вася и Иван, заблаговременно
предупрежденные Анной. Попрощался с Семеном Матвеевичем, вышел на
улицу. Вдохнул полной грудью, чуть потянулся, разминая
одеревеневшие от долгого сидения в кресле суставы. В сопровождении
охранников двинулся к неприметной «девятке», с интересом глянув на
бело-синий бочонок «рафика» с выеденной краской надписью
«Изготовление и продажа мебели. Быстро, недорого» с написанным ниже
телефоном. В сентябре восемьдесят девятого в отличие от
двухтысячных и даже девяностых, такая рекламная надпись смотрелась
свежо и необычно.
В «девятку» мы погрузились вчетвером. Вышедшие следом двое
сотрудников СБ уселись в бежевую «шестерку» сопровождения.
Солнце уже начало движение к горизонту. В приоткрытое окно веяло
вечерней осенней прохладой, потоки машин неслись навстречу и
замирали, пережидая, когда на светофорах у перекрестков загорится
заветный «зеленый». Занятый своими мыслями и предвкушением свидания
с Владой, не заметил, как мы заехали в знакомый дворик.
- Михаил Дмитриевич! – голос Артема заставил выплыть из пелены
раздумий. – Приехали.
Я вышел, нашел взглядом нужный подъезд «сталинки» и двинулся
вперед. Старый лифт, натужно скрипя железом, повез меня наверх.
Взвизгнул особенно пронзительно и жалобно, замер на этаже. Замок
глухо лязгнул и железная дверь, перевитая проволокой, со скрежетом
открылась. Я вышел на этаж и двинулся к квартире сто семьдесят
четыре. Нажал на кнопку звонка. Переливчатая трель колокольчика
заиграла на весь этаж. Стук шагов и опять знакомое клацанье замка.
Дверь отворилась, и передо мной предстал хмурый Бобков, тяжело
рассматривающий из-под насупленных косматых бровей. Генерал был в
форменной рубашке и брюках с лампасами.