— Здравствуйте. — смотрю ей в глаза.
Она отчего то смущается, отворачивается и садится что-то
писать.
— Кадет Мещерский, — я слышу от неё теперь уже совсем не тёплый
тон, а наоборот, строго официальный, — вам противопоказаны
физические нагрузки три дня. Я выписала вам дополнительное питание.
На сегодня от занятий освобождение. Вы свободны.
Ну ладно. Я даже и не понял ничего. А куда идти-то мне? Дверь из
медпункта я нашёл, а дальше?
— Юра, ты тут? Проверка связи. Приём. Алло.
— Да тут я, тут, — тараторит пацан в моей голове, — налево,
прямо по коридору. Я, кстати, уже в твоей голове покопался немного,
— делает паузу, — случайно. Здесь направо и на лестницу, третий
этаж.
— Ты прекращай лазить в моей голове! — велю ему, — в ней очень
много взрослого контента! А тебе, уж прости, не суждено уже, разве
что в следующей жизни.
— Язвить ты умеешь, — с грустью произносит Юра, — в самом
конце коридора будет моя комната. А знаешь, мне понравился твой
первый раз с девушкой. Дальняя кровать у окна моя, то есть
твоя.
— Подловил, гадёныш. Ладно, один — один. Ты мне что-нибудь новое
сказать хочешь?
— Твой мир очень интересен. Я хотел бы там жить.
— Ну тут уж прости. Это не от меня зависит.
Я выдыхаю, сажусь на кровать и ухожу в свои размышления.
Я умер. А что собственно я потерял? Последние годы жил овощем.
Нет, с моим здоровьем всё нормально, но иначе как овощным это
существование назвать было нельзя. Нелюбимая работа - дом -
нелюбимая работа. И так шесть дней в неделю. А потом один день
пролежать на диване пялясь в телик.
Я и таксовал то, только чтобы хоть чем-то убить время.
Иногда я ходил в зал, всё собираясь возобновить тренировки.
Смотрел на ребят и уходил.
С тех пор как умер Василий Палыч, мой тренер, находиться мне там
было тяжело. Всё напоминало о человеке, заменившем мне отца.
Заслуженный тренер России, серый кардинал боевого самбо. Тот,
кто воспитал двенадцать чемпионов мира.
И я мог стать чемпионом. Но сначала одна травма, потом вторая,
долгое восстановление, авария и последним ударом стала смерть
наставника. Я сломался и с тех пор, так и не пришёл в себя.
Но вот, я получил второй шанс. И этот шанс может быть гораздо
круче моей первой жизни. Ну да, тут есть враги, да я сейчас слаб.
Но я стану сильнее. Малодушие - это жалость к себе, а проблемы -
это привилегия живых. Так мне говорил наставник.