Я открываю глаза и не могу понять где я. Что происходит? Только
же был в горящем доме?
— Гасим его пацаны! — кричит парнишка лет семнадцати, возвышаясь
надо мной.
Рыжий конопатый.
Я лежу на холодной земле. Болит нос и затылок.
Меня окружают человек шесть такого же возраста, как этот рыжик и
начинают усиленно меня топтать, вдавливать в грязь, безжалостно
пинать и отбивать почки.
Я корчусь от боли и прикрываю лицо кулаками. Да какого
хрена?
После побоища они расходятся и остаётся только рыжий.
— Слышишь, ты? Предупреждаю, — нагло и самодовольно начинает он,
присев на корточки, — ещё раз подставишь нас перед преподами, будет
хуже. Ты здесь никто и уважать тебя, чмошника, никто здесь не
будет. Так что, попробуешь ещё раз вякнуть и к выпуску я превращу
тебя в кусок мяса. И никто мне ничего не сделает.
Он сплевывает слюну прямо на мою куртку, затем разворачивается и
медленным шагом уходит в сторону своих друзей. Они весело
обсуждают, как только что наваляли мне. Я слышу насмешки и грязные
словечки в мою сторону.
Надо собраться и встать.
Меня отпинала толпа подростков. Лет двадцать уже такого не
видел. Озверели совсем.
Приподнимаюсь и чувствую тянущую боль в пояснице. Нос сильно
болит. Провожу рукой по нему и чувствую, перегородка искривлена.
Мне нос сломали! Вашу Машу!
Голова яростно болит и пульсирует. В глазах плывёт.
Подташнивает. Сотрясение, не иначе.
Смотрю вокруг. Одна грязь и лужи.
В чём я вообще одет? Какая-то школьная форма. Что за нелепый
пояс? Ох, кольцо? Здоровый такой перстень на руке. Кто меня
переодел?
Последнее, что я помню, как кинулся в горящий дом на крик
ребёнка. Дым прямо таки разъедал лёгкие. Ничего видно не было, от
слова совсем.
Шёл на звук, буквально наощупь. Огонь полыхал и куртка уже
обугливала кожу.
А после, не найдя выхода, я решил прыгнуть с третьего этажа.
Выбил окно, упал спиной вниз, держа в руках малышку годиков трёх.
Вроде бы спас. Отключился под её плач.
А очнулся фиг знает где! В карманах ни телефона ни документов
нет. Куда всё подевалось? И ни души вокруг.
Но... Так, стоп. Только что я поймал какой-то диссонанс. Точно.
Рука. Моя рука. Почему она такая детская? Или меня просто глючит от
сотряса?
И что за фигню нёс тот малой про выпуск какой-то? Ничего не
понимаю.
Зажимая нос рукавом пошёл просто прямо. Как назло на улице ни
души.
