Мы поднялись на второй этаж — по
лестнице, никаких лифтов! — и зашагали по коридору. Там вовсю шёл
ремонт, напротив лишённой таблички двери приёмной двое дюжих парней
белили потолок. Ну или делали вид, будто белят, такого тоже
исключать было нельзя.
Помощник дежурного сдал нас с рук на
руки молодому оператору в пошитом на заказ костюме, а тот сразу
разрешил проходить.
— Вас ожидают!
Угловой кабинет оказался просторным и
светлым, но ещё толком не обихоженным — с голыми стенами и лишённой
абажура лампочкой под потолком. Паркет был застелен брезентом, а из
всей мебели имелись только два стола и стулья. Больше — ничего.
Ещё внутри не оказалось ни Зака, ни
Ключника.
Хорошо. Иначе мог бы не сдержаться
даже без всяких провокаций с их стороны. К Зимнику я тоже тёплых
чувств отнюдь не испытывал, но неприязнь существенно отличается от
лютой ненависти. И не лютой даже — бешеной.
Из всех дожидавшихся нас сотрудников
комиссариата я знал лишь Субботу и Зимника, да ещё с одним
товарищем средних лет пересекался в Зимске при посещении тамошнего
отделения РКВД прошлым летом. Помимо них за столом у окна
расположились стенографист и весьма симпатичная барышня.
— Майор Сыч, майор Городец! —
Поднявшийся при нашем появлении со своего места Зимник поздоровался
с Эдуардом Лаврентьевичем, протянул руку Георгию Ивановичу и
осёкся. — Георгий Иванович, да вы снова капитан! Как же так? Не
оправдали доверия?
— Всего лишь последствия перехода на
новое место службы, — сухо ответил Городец.
— И куда же, если не секрет? —
уточнил Леонид Варламович. — Вы здесь в каком статусе?
— Я отвечаю за кадры научного
дивизиона, а это, — указал на меня Георгий Иванович, — наш
сотрудник.
— Как интересно! Оформлен
официально?
— Всенепременно, — подтвердил Городец
и помимо моего паспорта вручил Зимнику ещё и какое-то служебное
удостоверение — очевидно, тоже моё.
Тот мельком глянул их и передал
стенографисту для оформления шапки протокола допроса, а Городец и
Сыч поздоровались с Субботой и вторым представителем местного
отделения РКВД, после чего мы заняли предназначенные для нас
места.
Зимник выложил из папки несколько
листков, пробежался по ним взглядом и недобро улыбнулся.
— Итак, приступим! — начал он,
уставившись на меня. — В июле тридцать восьмого при посредничестве
тогдашнего коменданта распределительного центра Волынского
гражданин Линь был завербован неустановленным представителем одной
из иностранных разведок и по его наущению неоднократно…