– Да хватит бычиться? Не выспался, что ли? – Пашка скривил губы, чтобы свое неудовольствие выразить. – Или пчелы твои померзли, так ты на мне зло срываешь?
– Я тебе померзну! – В голосе хозяина дома прозвучала нешуточная угроза. – Ты если что против моих пчел скажешь…
– Да я что, я твоих пчел уважаю! Наоборот, беспокоюсь! – поспешил успокоить его Пашка, на попятную пошел. – Я вот не пойму, как они зимуют? Им разве в сарае не холодно? Я бы там с холода сдох!
– Пока сарай целый – не холодно! – смягчился Сергеич. – Я слежу! Каждый день проверяю.
– А как они в ульях спят? – продолжал Пашка. – Как люди?
– Ага, как люди! Каждая в своей кроватке, – объяснил Сергеич.
– Так отопления ж там у тебя нет! Или сделал? – удивился Пашка.
– А им не надо! У них внутри плюс тридцать семь. Сами себя греют.
Разговор, перейдя на пчелиную тему, зазвучал дружелюбнее. Пашка понял, что на такой спокойной ноте и уходить можно. Даже попрощаться получится, а не так, как в прошлый раз, когда Сергеич его матом послал.
– Ты, кстати, про пенсию не подумал? – спросил Пашка напоследок.
– А че тут думать? – пожал Сергеич плечами. – Как война закончится, мне почтальонша сразу за три года принесет! Вот тогда заживу!
Ухмыльнулся Пашка, хотел хозяина дома подколоть, но промолчал.
Перед тем как уйти, еще разок взглядом с Сергеичем встретился.
– Слушай, а может, пока зарядка есть, – снова протянул ему мобильник, – Виталине своей позвонишь?
– Какая ж она моя? – удивился Сергеич. – Уже шесть лет, как не моя. Не, не буду.
– А дочке?
– Иди уже! Я же сказал – некому мне звонить! – и захлопнул за гостем дверь.
– И что ж это может быть? – вслух задумался Сергеич.
Он стоял на краю огорода перед белым полем, уходившим покатым, широким языком вниз, а потом так же плавно поднимавшимся вверх, к Ждановке. Там, где лежал заснеженный горизонт, прятались укрепления украинской армии. Разглядеть их отсюда Сергеич не мог. Далеко, да и зрение оставляло желать лучшего. Справа уходила туда же, вверх по пологому подъему, местами густая, местами жидкая лесополоса ветрозащиты. Правда, вверх начинала она уходить только от излома земли, а до поворота на Ждановку высажены были деревья ровной линией вдоль грунтовки, которая сейчас смирно лежала под снегом, так как с начала военных действий никто по ней не ездил. А когда до весны 2014-го ездили, то доехать могли и до Светлого, и до Калиновки.