Прямо напротив него, метрах с двадцати, орудовала огромным мечом высокая фигура.
«Арминий», – Вар с ненавистью сплюнул кровь из разбитой губы.
Арминий отсекал головы мертвых римлян и швырял их в толпу, капли крови сухо барабанили по щитам.
Ржание лошадей заставило обернуться.
Легат Вала повел конницу на прорыв, они пробили брешь в толпе своих и чужих и теперь мчались, низко пригнувшись к лошадиным гривам, спасая свои жизни.
Трусы.
Вар еще раз плюнул и посмотрел вперед.
До Арминия оставалось пять шагов.
Криво усмехаясь, проконсул Публий Квинтилий Вар одним движением распорол кожаные шнурки панциря.
Доспехи рухнули, Вар зачем-то поправил шейный платок, сбившийся на горле в тугой узел.
Презрительно улыбнулся Арминию, уже тянувшемуся всем телом навстречу, и, глубоко вздохнув, всадил короткий меч себе в грудь.
«Надо было оставаться в Сирии», – мелькнула в голове последняя мысль.
Костры горели, ветки сухо трещали, будто и не было дождя вовсе.
Плетеные клетки, подвешенные над кострами, легионеры, кричащие от боли.
Много костров.
Много клеток.
Рима больше нет за Рейном.
Арминий улыбаясь смотрит на голову Вара, лежащую на ладони.
«Лучше все-таки Сирия», – застыло на мертвых губах.